Несовместимость
Шрифт:
«Поговорю по возвращении», - решила она, подняла глаза на хозяина кабинета.
И мир остановился…
Глава 21
В детстве не было праздника лучше, чем Новый Год.
Даже день рождения уступал ему в яркости, что уж говорить про прочие восьмые марта и двадцатьтретьи февраля?
Но теперь… Теперь он с нетерпением ждал, когда, наконец, прекратится всеобщее помешательство.
Да, помешательство! Как ещё обозначить состояние взрослых и ранее
Ладно, детей порадовать, и то без фанатизма. Но взрослым-то зачем заниматься самообманом?!
Нет его, этого счастья – ни старого, ни нового. И список мечт писать на бумажке, потом поджигать её и глотать пепел пополам с шампанским абсолютно бессмысленно! Как и твердить, словно мантру, мол, пусть новый год будет лучше предыдущего.
Уж он-то точно это знает: не поможет, не будет.
Уже шесть… Нет – почти семь лет как…
Михаил отвернулся от окна, за которым с грохотом и свистом расцветали яркие всполохи праздничных салютов, и переместился вглубь комнаты.
Годы идут, легче не становится. Но недавно он узнал, что у Неё всё в порядке, что Она оправилась и вполне счастлива. И это ли не сигнал, что можно окончательно отпустить прошлое?
Отпустить и выбрать, наконец, женщину, с которой можно создать семью.
Не то чтобы он мечтал делить по утрам ванну с заспанным и неумытым существом, выслушивать днём капризы и претензии, а вечером изображать примерного супруга, но без жены дети не получатся.
А ребёнка ему уже очень хотелось.
Не важно, сына или дочку, главное, этот человечек будет по-настоящему принадлежать ему! Будет обнимать за шею, гладить по лицу липкими от конфет ладошками, бежать навстречу с криками «папочка!»
И он… Он всё сделает, чтобы вырастить его счастливым!
Он, отец, научит своего малыша, даст ему или ей лучшее образование, поможет со стартом, поддержит на всех виражах и поворотах.
И однажды он, Михаил, сможет простить себя.
За то, в чём не виноват и виноват одновременно – он должен был предугадать и предотвратить последствия, но почему-то не смог сделать первое, а второе…
Второе просто не успел.
Может быть однажды он отпустит прошлое, и тогда к нему вернётся способность предвкушать наступление Нового Года…
Вместе с дочкой или сыном он будет радоваться празднику, искренне желать всем счастливых перемен и с удовольствием наблюдать за разноцветным салютом…
Может быть.
Когда-нибудь.
Но для этого придётся жениться…
Как долго ни тянулись выходные дни, но и они, наконец, закончились. Коллектив постепенно втягивался в работу, жизнь возвращалась в привычное русло.
Прошла неделя, затем началась вторая и однажды…
– Михаил Васильевич, к вам Маслов, - сообщила Екатерина, его личный помощник.
– Пусть входит, - разрешил он. – Организуй нам, пожалуйста, кофейку.
– Ну-с, Игнат Борисович, чем порадуете? Я уж думал,
– Всем порадую! – жизнерадостно отозвался Маслов. – Отказаться? Бог с вами, Михаил Васильевич – ни за что! Были небольшие проволочки, но все они благополучно разрешены. Я отправил вам на почту доработанные документы, сметы и два макета договоров - с новыми подрядчиком и поставщиком. В принципе, у нас всё готово, можно приступать. Испанцы прямо копытом землю роют, немцы им в спину дышат. Итальянцы просто телефон оборвали…
– А переводчики?
– Есть! Есть переводчик! Три… Нет, даже четыре в одном! Очень ответственный и профессиональный.
– Один за всех? – задумчиво произнёс Дивин. – Что ж, чем меньше народа посвящено в суть дела, тем проще удержать его в тайне. Но вы понимаете, какая ответственность лежит на этом человеке? Одно неправильно переведённое слово, один неправильно поданный нюанс – и всё может полететь в тартарары!
– Я за неё ручаюсь! – с жаром вскликнул Маслов. – Два месяца работала удалённо. Все переводы, а я в начале перепроверял качество – выше всяких похвал. И только когда убедился в профессионализме, оформил на постоянную работу.
– Она? – Михаил побарабанил пальцами по столешнице. – Нагрузка у переводчика серьёзная, придётся и в командировки ездить, а у женщин то ПМС, то дети болеют, то новая беременность или муж ревнивый. Проблем не наживём? А то введём человека в ход дела, а он потом уволится, и мало того, что придётся искать нового, так ещё и этот из-под надзора уйдёт. А ведь у неё будет доступ к коммерческим тайнам!
– Нет! Она очень замотивирована на работу, ребёнку взяла няню, и я уже брал её на переговоры. Всё прошло просто безупречно!
– Хорошо, но я должен убедиться сам, - кивнул Дивин. – Сделаем так – я просмотрю то, что вы мне скинули… К слову – отправьте два-три документа, оригиналы и перевод. Проверю, насколько ваш универсал-многостаночник компетентен. Да-да, не смотрите так, словно не знаете, что я в совершенстве владею двумя языками и довольно неплохо – ещё тремя. По крайней мере, уровень определить смогу.
– Что вы, Михаил Васильевич, я не сомневаюсь. Просто прикидываю…
– Не надо ничего прикидывать. Я позвоню, как выпадет удобный случай. Может быть, на следующей неделе, скажем, в четверг?
– В любое время! – заверил Игнат Борисович.
– Ну и замечательно, - Дивин встал, показывая, что аудиенция окончена.
Маслов ушёл, а его с головой захватила работа. И о переводчике, которого нужно проверить, Михаил вспомнил только через три дня – ранним утром понедельника.
Вспомнил и решил не откладывать до четверга.
– Игнат Борисович, Дивин беспокоит. Ничего, что рано? А, похвально, похвально! Я и сам с семи в офисе. Что звоню-то? Привози сейчас своего универсала. Да, прямо ко мне. Работу я посмотрел – согласен, очень качественные переводы. Теперь надо понять, как она владеет разговорной речью. Ну и просто посмотреть на человека, которому придётся доверять, как самому себе. Придёт к девяти? Да ты балуешь своих служащих! Ладно, жду.