Несовместимые. Книга 1
Шрифт:
— Подожди…тот мужчина с тобой… Это он все, да? Кто он? Что он от тебя хочет?
— Брук, угомонись, — серьезно проговорила я. — Мы лучшие подруги, а лучшие подруги стараются понимать друг друга. Просто прими мое решение.
— Но лучшие подруги при этом еще и доверяют друг другу.
Я выдохнула и поджала губы. Всегда найдет слова, чтобы надавить на совесть и психику.
— Хорошо. Я буду работать у этого мужчины в компании, чтобы погасить долг отца.
Доля правды. Этого будет достаточно, чтобы успокоить Брук и остановить поток ее вопросов.
— Элла, почему ты сразу не сказала мне? — с сожалением спросила она. — Зачем надо было придумывать какой-то отъезд в Испанию? Могла бы жить с нами и спокойно работать у этого мужчины. Зачем все усложнять? Я бы тебе даже помогла.
— Вот поэтому. Ты бы настаивала на помощи. Я ценю ее, без сомнений, но сейчас мне не нужно чье-либо вмешательство. Понимаешь?
— Понимаю. Это щепетильная ситуация. Хорошо, своей помощью лезть не стану. Но поддержка…моя поддержка была бы к месту.
— Ты права. Я сглупила. Эта ситуация вывела из равновесия.
Я закончила это, взяв всю вину на себя, чтобы поставить наконец точку и не выйти на другой уровень откровенностей. Такими темпами я не выдержу и точно выпалю Брук всю правду до скелета.
— Мы можем хотя бы видеться?
— Я сообщу тебе, как только смогу. Не обижайся на меня, прошу.
— Главное, что я теперь все знаю и не стою дурочкой перед твоими глазами.
— О, Боже, Брук, — я рассмеялась. — Я вовсе не держала тебя за дурочку.
— Да ладно уж, — фыркнула она. — Я просто поражена. У меня давление подскочило. Кошмар просто. Если я отдам Богу душу в юном возрасте, то виной этому будешь ты, Элла Тейлор — Великая самопожертвенница.
Я закатила глаза.
— Не переживай, не допущу этого. Я знаю грань. Ты доживешь до старости и будешь той самой ворчливой старушкой, которая всех отчитывает и обливает грязью.
— Так ты рядом будешь сидеть на VIP-скамье.
Мы рассмеялись. Громко и искренне.
Мне стоило сразу рассказать Брук половину правды. Но тогда я действительно была в замешательстве. Потерянной. Не знающей, где выход в огромном, свободном и темном пространстве. Свет погас, когда тяжелые обстоятельства надавили на выключатель. Желание хоть как-то спастись из этого мрака позволило мне каким-то образом найти нужную кнопку и увидеть свет. Пусть не такой яркий, какой был раньше, но в своем нынешнем положении я могу довольствоваться лишь потускневшим, изредка мигающим светом. Но мне и этого достаточно, чтобы чувствовать защищенность и собранность.
После разговора с Брук, который принес мне небольшое облегчение в районе груди, я позвонила бабушке. Во время первого вызова она так и не ответила, хотя я до последнего ждала. Я подумала, что бабушка занята, и подождала минут десять, чтобы перезвонить снова. Последовало тоже самое: длинные и долгие гудки с другого конца. Я набирала ей пять раз, но так и не дождалась принятия вызова и ее долгожданного мягкого голоса, который смог бы резко расколоть образовавшийся камень в сердце. Стало тяжело дышать,
Я перезванивала снова и снова между уборкой на кухне и готовкой с Мартой. Есть у моего организма свойство: когда я сильно начинаю переживать, мои пальцы холодеют еще сильнее и начинают трястись. Пока я резала овощи, думала о бабушке и гадала, почему она не принимает мои звонки. Тревога нарастала, отчего пальцы начинали дрожать сильнее. Острый нож в моей руке порезал палец. Густая кровь потекла из небольшой царапины на дощечку с нарубленными овощами. Острая боль заставила меня вздрогнуть, и, как всегда бывает у людей, я приложила раненный палец к губам.
— Элла, ну что ты так неосторожна, — с сожалением проговорила Марта и достала из аптечки пластырь.
Она взяла в свою руку мою — дрожащую, с раненным пальцем, и заклеила пластырем царапину, оставленную ножом.
— Что такое? — взволнованно спросила Марта, сжимая уже обе мои руки. — Ты очень бледная.
Она коснулась моего лба.
— Со мной все в порядке, — успокоила я женщину. — Просто бабушка на звонки не отвечает. Я переживаю. Она в другой стране, и я не знаю, что с ней.
— Ну, — Марта погладила меня по щеке своей теплой нежной ладонью. — Не надо сразу думать о плохом. Разные случаи происходят. Может она мобильник посеяла. Сама позвонит, вот увидишь.
— Я все понимаю, но от навязчивых мыслей и гнетущего волнения никуда не деться.
— Тебе нужно отвлечься. Сейчас сядем за хороший сериал с едой, и тебе станет легче.
Так мы и сделали. Набрали овощного салата, попкорна и сели на мягкий диван перед телевизором, включив мелодраму «Эмили в Париже». Через какое-то время мне стало легче, и я уже была больше сосредоточена на том, что происходит на экране, уплетая попкорн с карамелью.
Мы так были поглощены сценами сериала, что не сразу поняли, что в доме появился кто-то еще. Запах карамели вокруг меня резко сменился на мужской шоколадный аромат, который я, кстати говоря, прогуглила вчера. Не знаю, попала ли я в точку, но мне кажется, он пользуется туалетной водой «Valentino Uomo». Помимо основного сладкого ингредиента шоколада эта вода включает в себя лесной орех, бергамот, обжаренные кофейные зерна, белый кедр и цветки мирта. Мне настолько нравится этот запах, что во мне уже заложена программа безошибочной узнаваемости этого приятного аромата.
Я повернула голову, как только закинула в рот очередной попкорн, и мои глаза тут же впились в лицо Эдварда. Он несколько секунд смотрел на телевизор, скорчил свое лицо в пренебрежении и посмотрел на меня.
— Я думала Вас не будет дольше.
— Вынужден испортить твою идиллию своим присутствием.
Я с неловкостью молча дожевала попкорн, снова посмотрев на экран телевизора. Действительно, покой нарушен.
— До чего редкий гость пожаловал, — съязвила Марта.
— И я рад тебя видеть, душа моя, — усмехнулся Эдвард. — Тебе придется несколько дней побыть без Эллы.