Неспящая красавица
Шрифт:
– Святый Боже… – устало вздохнул маг. – И зачем он мне?
– Не вам, так вашему… – Изобретатель дернул подбородком. – Товарищу. У Владимира Александровича Адлерберга не было детей. Более того, у него их и быть не могло, ввиду определенных причин. Единственные живые родственники – сестра, зять да племянница. Понимаете, к чему я веду?
– Думаю, откуда у вас такая осведомленность о личной жизни Владимира Александровича.
– Когда долго живешь с человеком под одной крышей, узнаешь много того, чего и знать, может, не хотелось. И потом, Владимир мне доверяет и посвящает
– Вот черт! – Тлеющая папироса обожгла пальцы. Андрей о ней совсем забыл. Маг тряхнул рукой инстинктивно откидывая бычок, но тот сгорел, так и не долетев до дорогого ковра. Осыпался мелким пеплом. Чему только не научишься за время учебы в кадетском магическом корпусе. – На что вы намекаете?
– Я не намекаю, господин маг, я говорю вполне прямо и откровенно – Надежда Огонь-Догоновская – наследница огромного состояния, этого поместья и еще черт знает каких активов.
Переварить это почему-то удавалось с трудом. Андрей нахмурился, глядя на изобретателя.
– Вам-то что с того?
– Да как вы не поймете! – Иванов вскочил, принялся расхаживать по комнате, едва не налетая на угол стола. – Если с Владимиром Александровичем что-то произошло, то госпожа дознаватель станет законной владелицей сего места. Его сиятельство не только позволял мне пользоваться своей мастерской, но и выделял для изысканий значительные средства!
– Клим Анатольевич, поправьте меня, если я не прав, но вы же симпатизируете Надежде Ивановне. Да и она вроде как проявила интерес к вашим исследованиям. С чего вы взяли, что она будет против?
– А я, Андрей Сергеевич, знаю, как молодые склонны распоряжаться свалившимся на голову наследством, пустит все по ветру. Или выскочит замуж да отдаст все в руки ушлого супруга, – при этих словах изобретатель презрительно оглядел Андрея с ног до головы. Как будто именно он предполагался на роль того самого супруга. Маг даже растерялся от такой напористости. – Да и сестра Владимира Александровича наверняка будет против! Я только утром имел честь с ней беседовать, и планы у нее весьма амбициозные – и на карьеру, и, полагаю, на замужество дочери.
Уточнять, что Юлии Федоровне все же удалось сделать карьеру, Андрей пока не стал. Изобретатель и так был слишком перевозбужден возможным крахом своих начинаний. Однако подумать было о чем.
Госпожа дознаватель совершенно не была похожа ни на тех, кто проматывает значительное наследство, ни на тех, кто стремится замуж. Да и вряд ли на службу ее толкнула нужда. Вспомнить хотя бы тот самый саквояж, с которым Надежда тащилась сквозь весь лес. Дорогой, не по статусу. Все это, конечно, так. Но что бы тогда наследнице Огонь-Догоновских-Адлербергов делать на службе в маленьком провинциальном городишке на краю империи? Навряд ли она отправилась сюда добровольно. В это Андрей поверить никак не мог.
Знала ли Надя, что тут произошло двадцать лет назад? Ей было семь, а это
Чувствуя, что еще немного и он точно начнет сходить с ума, Андрей усилием воли оборвал тревожный поток мыслей. Поднял глаза на изобретателя, который все еще ждал ответа.
– Что же вы от меня хотите? – тихо спросил маг.
– Вы уж, верно, знаете барышню Огонь-Догоновскую, если это все же она, получше меня. И я, уж простите, не верю в то, что она оказалась здесь случайным образом. Хочу прямого и честного ответа: вы здесь для того, чтобы разобраться с наследством Владимира Александровича? Юлия Федоровна ее сюда послала, да еще и двумя сопровождающими снабдила? – Судя по тону, Иванов явно нервничал, хотя Андрей до сих пор не понимал причины.
Иванов остановился напротив мага, скрестив руки на груди.
– Не думаю, что вашим исследованиям что-то угрожает, однако я все же советую задать этот вопрос самой Надежде Ивановне.
– Я так и знал, – Иванов скривился так, будто увидел в своей обеденной тарелке разделанную лягушку. – Вы все здесь заодно.
И, по всей видимости, не желая больше находиться в одной комнате с Андреем ни секунды, изобретатель зло и громко топая, ушел из гостиной. Почему-то Голицыну казалось, что Иванов всю ночь так и не сомкнет глаз, предпочтя все отведенное ему время потратить на свои драгоценные изыскания.
Маг снова потянулся за портсигаром. Пересчитал количество папирос. Восемь. Восемь папирос, четыре часа одиночества, двадцать лет разницы во времени. Андрей нежно погладил оставшиеся папиросы и после короткого колебания все же потянул одну, закурил. Семь.
За окном спустилась бархатная, летняя ночь.
Глава 7
Ночь прошла спокойно. Андрей время от времени подбрасывал дрова в камин, как мог бодрился, до последнего предпочитая не тратить магическую энергию. Кто знает, для чего она могла понадобиться в скором времени. Когда стало клонить в сон, принялся делать гимнастику. Поприседал, сделал отжимания, помахал руками. Хотел больше времени уделять тренировкам? Вот, бойтесь своих желаний, Андрей Сергеевич.
Когда большие напольные часы в гостиной в виде Биг-Бена пробили пять, явился Баум. Свежий, бодрый, как будто не он спал всего пару часов. Волосы были аккуратно уложены, китель застегнут почти на все пуговицы. Белые перчатки, и можно отправлять на парад. Почему-то это вызывало в Андрее раздражение. Он не мог объяснить почему, но холеный вид фельдфебеля, его бодрая улыбка казались ему ненастоящими.
– Тихо? – спросил сослуживец. Андрей в ответ только кивнул. Больше они не говорили. Филипп, очевидно, был занят своими мыслями, а Андрей уже перенесся в царство Морфея. Маги сверили время. Андрей глянул на часы Баума. У Филиппа была более новая модель и никакой благодарственной надписи.