Неспящая во льдах
Шрифт:
– Ну-с, Мари! Всё идёт не так уж плохо. Четыре уровня защиты из семи уже нами расшифрованы. Осталось вспомнить совсем чуть-чуть.
– Он потёр потные ладошки.
Что-то зашевелилось во мне. Я уже обрадовалось, что моя сущность просыпается, и представила, как превращаю злого гения в горсть пепла одним взглядом, но моё существо что-то промурлыкало и перевернулось на другой бок. Чёртовы транквилизаторы! Они убивали меня в прямом и переносном смысле.
К моему удивлению, Лотус не собирался возобновлять пытки электричеством. Он отодвинул прибор и достал из кармана несколько пробирок.
– Хочу уточнить лабораторные
Я даже боялась спросить, что это за работа. Мерзко улыбаясь, садист покинул меня, плотно прикрыв дверь. Я пыталась уговорить организм расслабиться и отдохнуть, но сон не шёл. Мысли потихоньку возвращались в голову. Я уже не оплакивала свою горькую участь. Должно быть, фурии не были чувствительными и склонными к самоедству. Свои изменения я приняла, как свершившийся факт, и попыталась найти плюсы. Их оказалась масса. Я понимала, что являюсь идеальной машиной для убийства. Растерянная и испуганная, я завалила не меньше двух дюжин профессионально обученных воинов одним взмахом крыльев. Бессмертных воинов! Зрение оказалось настолько острым, что я видела не только их рога, но и чёрные когти. А эти машины! Я смогла переплавить их за пару секунд. (Мою б энергию, да в мирных целях!) Оставалось только научиться контролировать свою мощь и управлять своим гневом. Я ничего не знала о способностях фурий. Возможно, во мне таилась масса скрытых талантов, о которых я и не догадывалась. И нужен был лишь небольшой толчок, чтобы раскрыть их.
Для себя я уже решила, если выйду живой из этой тюрьмы, то уже никогда не попаду в другую. Макс говорил о каких-то тестах. Но что это за тесты? Если они схожи с теми, что практикуют в этой камере, то лучше уж смерть. Хотя, можно попробовать добраться до ледяной пещеры, ведь получилось же это у матери! Я с тоской подумала, что координаты моей колыбели остались в спутниковом телефоне любимого вампира. Хотя, чем они могли мне помочь?
И тут я что-то почувствовала. «Вампир! Макс! Лорд Никсон!» Я произнесла эти слова в уме ещё раз. Ошибки быть не могло. Моё сердце забилось чаще, а тело стало наливаться силой, словно моё существо просыпалось. Один наручник треснут и тут же рассыпался на несколько частей. В тот же миг завыла сирена, а красная лампочка у дверей принялась ярко мигать.
Очередная порция успокоительного заставила меня поставить многоточие в познании обновлённого тела и погрузится в темноту.
Холодный душ вернул меня в мрачную реальность. Дёрнувшись, поняла, я полностью обездвижена. Яркий свет хирургических ламп на мгновение ослепил. Я напрягла все органы чувств. Огромный операционный стол и он, мой мучитель. То, что рядом находился застенчивый маньяк, меня нисколько не удивило. Я вновь попыталась пошевелиться. Бесполезно. Меня украшали не только цепи на конечностях, но и несколько стальных обручей, тянувшихся поперёк предплечий, голеней и бёдер. Точно такие же крепко фиксировали шею и таллию.
– Расслабься, Мари, и тебе будет не слишком больно.
– Вкрадчивый голос Лотуса нарушил благословенную тишину.
– Опять эксперименты с памятью?
Профессор стянул с лица хирургическую маску.
– Не сегодня.
Блеск скальпеля, и резкая боль. Нож скользнул по коже,
– Если я всё рассчитал правильно, до встречи через час.
Последнее, что я видела перед тем, как тьма поглотила меня, был огромный циферблат часов, висевших над дверью.
– С возвращением, дорогая!
Стрелки показали, что прошёл ровно час. Я опять обрела способность дышать и глотать.
– Что это было?
Мягкая улыбка.
– Рядовой опыт. Все наши бессмертные гости проходили через такое. Я просто перерезал тебе горло. Но ты быстро восстановилась, очень быстро.
Я содрогнулась.
– Что дальше?
Профессор скрестил руки на груди.
– Теперь я выкачаю всю твою кровь. И засеку время. Потом мы попробуем ввести в тебя различные яды и токсины. И, наконец, я подожгу тебя.
Я усмехнулась.
– Многие после этого оставались в здравом уме?
– Ты хочешь спросить, многие ли вообще оставались в живых?
– Даже так?
Садист кивнул.
– Выжила одна. Она тоже была фурией, причём, королевой этой расы. Правда, её погубил яд.
Я улыбнулась.
– Значит, я не дойду до самого интересного, сдуюсь на этапе отравления.
Профессор поправил очки.
– Если я всё правильно рассчитал, то задатки Чёрных эльфов нейтрализуют его действие.
Чёрных эльфов? Кто это, чёрт возьми?
– А если нет?
Садист оскалился.
– Такого никогда не случалось. Я всё всегда рассчитывал правильно.
В тот же миг толстая игла вошла в мою шею. Противный булькающий звук. Очередной адский аппарат высасывал кровь из моего тела.
– Прощай, профессор, и молись, чтобы твои следующие эксперименты сломали меня окончательно.
– Я слабела.
– Иначе я откручу твою рогатую башку и буду играть ею в футбол.
Что? Зрение меня не обмануло? У профессора появились рога! Он демон!
Лотус склонился над письменным столом, изредка поглядывая на большие настенные часы. Красотка восстанавливалась быстро, слишком быстро. Это радовало и пугало одновременно. Когда вернётся хозяин, и он отдаст ему результаты исследований, большой босс будет доволен. Коротышка закрыл глаза. При одной мысли о хозяине его охватывал благоговейный трепет. Кем бы он был без него, и был ли вообще? Странная ошибка природы, урод, позор расы. Он родился не таким, как все, и был обречён на выбраковывание. Такое иногда случалось в демомире, когда на свет вместо крепких малышей появлялись подобные «отбросы». Но именно хозяин разглядел в слабом обречённом младенце огромный потенциал и позволил сохранить ему жизнь. И вот уже без малого семь сотен лет большеголовый коротышка предано служил своему господину.
Профессор протёр лысую голову. Рога всё ещё не исчезли, напоминая о том, кем он являлся по праву рождения. Чтобы убрать их, он пил приторное зелье каждый день. Ведь каждый день он появлялся в среде смертных, в университете на кафедре, где вёл масштабную научную работу. Но, всякий раз, стоя на пороге величайшего открытия, профессор так возбуждался, что не контролировал изменений в собственном теле. Сделав большой глоток из треснувшей кружки, демон сморщился и откашлялся. Противно, но необходимо. Он занёс время пробуждения подопытной в журнал и натянул на руки плотные проталькованные перчатки. С ядами шутить опасно, даже демонам.