Неспящая. Двоедушники
Шрифт:
– Я не смогу его заставить.
Корышев крякнул с раздражением и желчно поморщился:
– Его никто не сможет заставить, я знаю. Но ваше мнение он услышит и обдумает. Это будет на пользу. Если вы, конечно, скажете именно то, что нужно. А вы должны сами чувствовать, что нужно сказать, чтобы вытащить своего любимого мужчину из этого, простите, вонючего болота…
Он принялся садиться в машину и прежде, чем закрыть дверцу, оглядел меня с головы до ног. Взгляд цепкий и расчётливый.
– Сын утверждает, что вы умница и добрая душа. Вот и сделайте, как ваша добрая душа вам подсказывает.
Дверь захлопнулась, машина уехала. Как Никита подобрался сзади,
– Что отец от тебя хотел? – спокойно спросил он.
– Догадайся.
– А, – равнодушно отозвался Никита. – Ясно. Можешь считать, что ты выполнила его просьбу. Ты всё сказала, я всё услышал.
– Но я ничего не сказала. Что же ты услышал?
– Неужели ты думаешь, что начни ты сейчас мне объяснять, как важен для меня отцовский бизнес, я изменю своё решение?
– А если попросить Макса помолчать, чтобы Никита мог обдумать всё сам, один?
– Никита давно всё обдумал, – уверенно сообщил он. – Очень давно.
– Ты совсем не хочешь помочь отцу? Ты и тут, конечно, хорош и незаменим, но он прав – ты был бы в бизнесе на своём месте!
Никита сзади притянул меня к себе и закрыл мне рот ладонью.
– Чтобы я больше не слышал разговоров на эту тему, – спокойно, но твёрдо высказал он мне прямо в ухо. – Пожалуйста. Думаешь, если я тебе сказал, что мы тут не навсегда, это значит, что я стремлюсь отсюда вырваться прямо сейчас? Да ещё и в отцовский бизнес? Что могло навести тебя на такую странную мысль? Я сделал этот выбор. Я придумал для нас это место. Для нас, понимаешь? Это значит, что и для себя тоже. А у отца есть Филька на худой конец.
– Твой отец не горит желанием обучать бизнесу скульптора-отшельника.
– Зато Филипп не сможет ему отказать. А я могу. Поэтому пусть твоя совесть будет совершенно спокойна: ты попыталась. И больше не будем об этом. Хорошо?
Я развернулась в его руках, посмотрела в глаза.
Честные такие серые глаза.
– Хорошо, Никита.
С совестью я как-нибудь договорюсь, не драться же с ней. Но настырный и неприятный старик Корышев, возможно, прав. Возможно, именно я – причина того, что Никита не смог сделать лучший выбор.
У Никиты брякнул телефон. Он взглянул и нахмурился:
– Всё, побежал я. Через десять минут дрова привезут.
Погладил меня по спине, улыбнулся и пошагал созывать свою волейбольную команду на разгрузку дров.
Я вернулась в дом. На кухне уже кто-то хлопотал, наверху кто-то гремел вёдрами и переругивался, в прачечной наоборот кто-то взахлёб смеялся. Сумасшедшая избушка как она есть.
Я хотела уже отправиться к себе, попробовать всё-таки тест по бухучёту сдать, и тут за моей спиной хлопнула входная дверь.
Это была Вероника. Румяная, слегка замёрзшая и печальная. Чтобы так подмёрзнуть и раскраснеться, нужно было долго пробыть на улице.
– Слушай, Вера, ты что вообще делаешь?
– Что я делаю? – проворчала она, расстёгивая куртку.
– Ты опять ушла надолго!
– Мне было нужно позвонить, – пояснила она хмуро. – Здесь у меня антенны на телефоне почему-то нет.
– Но ты могла хотя бы меня позвать, чтобы я тебя подменила! Там три кокона наверху!
Не глядя на меня, она пожала плечами:
– Я не думала, что так задержусь.
– А если бы?..
Вероника повернулась ко мне и посмотрела в упор:
– «Если бы» не считается, – спокойно сказала она и добавила. – И ты мне не начальник.
– Тебе, похоже, и Эрик не начальник.
– Так и есть, – усмехнулась Вероника и как ни в чём не бывало отправилась наверх.
Всего год назад это была улыбчивая,
– Лада!
Я обернулась. Эрик шёл ко мне с зажатым в руке телефоном. Вид у него был невесёлый.
– Что случилось?
– Ты не поверишь, – сказал он обречённо. – У нас опять новый надзиратель.
– Почему это я не поверю? – фыркнула я. – Мне ли не знать, что их назначают и переназначают без задней мысли, порядка и логики. Сколько их у меня сменилось, или вот у Никиты! И тут у нас уже какой? Третий или четвёртый за полгода?
– Четвёртый, – подтвердил Эрик со вздохом.
– Удивительно, как они ещё решили прикреплять одного надзирателя к нам всем. Если бы распихали нас по разным и меняли бы всех по кругу, было бы ещё веселей. Когда новый приедет знакомиться?
– То-то и оно, что сейчас.
– Сейчас?!
– Да, – кивнул Эрик. – Позвонил начальник дружины, сказал: «Ваш надзиратель уже едет».
И вот тут-то я осознала в полной мере, что такое «Лёша Марецкий привёз неприятность». Как иллюстрация к моему полному осознанию, сверху послышался плач младенца.
– Что делать будем? Не успеем же их никуда ни спрятать, ни вывезти… Ребёнку же кляп не вставишь!
– Тихо, тихо, – Эрик крепко взял меня за локоть. – Есть одна идея. Простенькая, но должна сработать. Давай-ка, оденься для улицы и бегом к Корышеву, пусть даст ключи от машины, и заводи… Я наверх к Ирине.
Глава 5
Я шагала по лесной дороге обратно к бараку, стараясь не переходить на бег. Да, я спешу, но не тороплюсь. Да и зачем торопиться, некуда уже, всё равно опоздала. Вот она, машина надзирателя, стоит у самого крыльца. Обычный для дружин небольшой внедорожник с официальными эмблемами на бортах.
Ирину с ребёнком я оставила в автомобиле Никиты там, где заканчивалась лесная дорога. Она вела от узкого асфальтового шоссе мимо нашей коммуны и ещё немного дальше, заворачивала по дуге и упиралась в никуда. Лес везде был смешанный, а там, где заканчивалась плохо уезженная узкая лесная дорога, росли несколько молодых елей, очень удачно создавая дополнительный заслон от любопытных глаз. В начинающихся сумерках светло-серый автомобиль Никиты был издалека почти незаметным, а с территории коммуны и вовсе не виден.