Несравненная
Шрифт:
— Будто не знаешь?
— Догадываюсь, — улыбнулся Джимми. — А мне тогда придется уговорить Лу-Лу. Она выглядит сногсшибательно, особенно по вечерам.
Чарли рассмеялся:
— Да, вечером они все выглядят гораздо лучше, нежели к утру.
Джимми отпустил непристойную шутку по этому поводу, и оба громко расхохотались.
Продолжая свой путь и обсуждая предстоящую вечеринку, они одновременно думали про себя, как бы им представить свою киприотку
Гарри Хау отказался от нескольких предложений подвезти его до клуба, так как пока не собирался возвращаться на Сент-Джеймс-стрит. Вместо этого он нанял экипаж и отправился в Челси.
Недалеко от приюта, открытого на средства Нелл Гвинн, красовался очаровательный особнячок, который был хорошо знаком молодому человеку.
Когда он позвонил, дверь открыла горничная в цветном чепце и белоснежном переднике.
— О, это вы, мистер Эдвард! — прощебетала она и присела в реверансе. — А мы уже думали, вы не приедете!
— Да, я немного опоздал, — отрывисто произнес Гарри и прошел в гостиную, расположенную на первом этаже.
Чрезвычайно миловидная молодая особа, сидевшая на софе, увидев его, вскочила и бросилась к нему с распростертыми объятиями.
— Гарри! — воскликнула она. — Я думала, ты обо мне совсем забыл!
— Прости, Милли, я очень хотел приехать к обеду, но произошло одно довольно неожиданное событие, которое меня и задержало.
Он обнял девушку и хотел было поцеловать, но она с любопытством спросила:
— И что же такое произошло?
— Я расскажу тебе, но чуть позже, — ответил Гарри и поцеловал ее, крепко прижимая к себе.
Милли игриво высвободилась из его объятий:
— Очень любопытно.
— И будет еще любопытнее, когда я расскажу тебе, что случилось.
Милли присела на софу, и Гарри устроился рядом. Он рассказал ей о невероятной встрече в клубе «Уайт» и о сказочном наследстве, доставшемся его другу графу Элдриджу.
— Ах, Гарри, — вздохнула красавица. — Если бы на его месте был ты!
— Я тоже сразу об этом подумал, — признался молодой человек. — Но слушай дальше, тебе это понравится.
И он поведал ей, что граф собирается давать званый ужин, на который каждый из его друзей должен привести с собой самую красивую киприотку, которую знает. Гарри также рассказал ей и про приз в тысячу фунтов, полагавшийся за самую прекрасную даму, и о подарке для самой победительницы — той самой «роскошной сверкающей вещице», которую упоминал граф.
— Что означает, конечно же, украшение с бриллиантами! — подвел он итог.
У Милли загорелись
— О, Гарри! Это же потрясающе!
— Так и будет, — ответил он, — тем более что скачки я тоже собираюсь выиграть.
— И там тоже полагается приз?
— Да, такой же, как и за киприотку, — ответил Гарри.
— Когда же состоится вечер? — поинтересовалась Милли.
— В следующую пятницу.
Милли сразу же поникла.
— О нет! Только не в пятницу!
— Почему? В чем дело? — насторожился Гарри.
— Потому что в этот день возвращается барон, — упавшим голосом ответила Милли.
— О господи, не может быть! Только не это! — простонал Гарри.
— Так и есть. Он сам сказал мне.
— Но ты, конечно же, сможешь найти предлог, чтобы поехать со мной в замок Элдриджа?
Милли покачала головой:
— Ты же сам знаешь, что это невозможно.
Наступило молчание. Гарри прекрасно знал, что она находилась под покровительством барона фон Волтермера.
Барон — очень богатый человек — обосновался в Англии более десяти лет назад. Будучи человеком умным, он вложил свои деньги в ряд новых технических компаний и воспринимался более или менее как гражданин Англии.
Когда ему это было необходимо или удобно, он проявлял небывалую щедрость. Так он подарил Милли особняк в Челси. Помимо этого в дар ей он преподнес роскошный экипаж и пару превосходных лошадей, а еще армию слуг, которые приглядывали за ней.
Милли, несомненно, была самой шикарной женщиной во всем высшем свете Лондона.
Более того, барон всегда привозил ей дорогие украшения. Даже самое крошечное из них было не по карману бедному Гарри. Существовало также негласное правило: если киприотка находилась под так называемым «покровительством», то есть на содержании одного джентльмена, она была недоступна для всех других.
Но с Гарри Милли была знакома уже так давно, что ради него нарушила этот закон. В то же время ей хорошо было известно, что молодой человек не мог обеспечить ей жизнь в роскоши, как это делал барон.
— Мне очень жаль, Гарри, — произнесла она совершенно искренне.
— Все в порядке, Милли, — философски сказал Гарри. — Ты ни в чем не виновата.
— Уверена, ты найдешь кого-нибудь еще.
— Никто не выглядит так превосходно, как ты, — ответил он, — да и, честно говоря, я не знаю никого, кроме тебя, кто бы смог покорить всех присутствующих с первого взгляда.
Милли поцеловала его, но поняла, что в данный момент это могло быть слабым утешением.