Нестор Бюрма в родном городе
Шрифт:
Брюера? Я пытаюсь что-нибудь припомнить. Да, очень смутно всплывает тип с такой фамилией. Очень смутно. Но к чему его огорчать? Я делаю вид, будто никогда и не думал его забывать. Я жму его протянутую лапу.
– Старина Брюера! Ну да! Ах ты дьявол!
Ну, где двое, там и третий. Посыльный Жерар вносит свою скромную лепту, если будет дозволено так выразиться, в нашу беседу.
– Однокашники, да? Здорово, елки-палки.
– Слушай, ты, вместо того чтобы тут выражаться, сделал бы что-нибудь
– О, спасибо, месье Постав,– говорит посыльный, направляясь к бару.
Брюера по имени Гюстав косится в сторону входной двери.
– Вряд ли можно напороться на какую-нибудь неприятность в столь поздний час, но все же лучше мы пройдем в соседнюю комнату.
Мы входим в соседнюю комнату, нечто вроде гардеробной для обслуги, обставленной всем необходимым, чтобы при случае можно было присесть или вздремнуть. Вскоре к нам присоединяется Жерар с тремя порциями виски. Устроившись поудобней, мы чокаемся и пьем.
– Ну что, мир тесен, да? – говорит Брюера.– Мог ли я вообразить, что в одну прекрасную ночь ты предстанешь перед моей стойкой? Заметь, что, когда я прочел твою фамилию в списке тех, кто заказывал номера, я был немного удивлен. Бюрма. Что-то мне это напоминало. Но в конце концов, это мог быть и однофамилец. И потом, вот только что… Ну еще бы! Я, конечно, слышал о частном сыщике Бюрма, но мне и в голову не приходило, что это ты.
– Ну вот, как видишь!
Жерар с бокалом в руке вытаращил глаза.
– Месье, вы частный детектив?
Он обалдел. Мне становится смешно.
– Простите, друзья,– говорю я,– что вы на меня пялитесь, как два барана на новые ворота? Ну, я частный сыщик. Что из этого? У вас, в вашей конторе, что, разве нет частного сыщика?
– Нет,– отвечает Брюера.
– А «Принсесс» не мешало бы одного такого заиметь,– усмехается Жерар.
– Нечего молоть всякий вздор, малыш,– обрывает его мой бывший однокашник.– Если бы у них был свой сыщик, что бы это дало?
– Ничего, конечно,– смущенно соглашается тот.
– Вот видишь!
Чтобы не пить молча, я спрашиваю:
– А что там такого стряслось, в «Принсесс»? Полагаю, это название какой-то гостиницы?
– Да. На улице Рефреже, рядом с рынком Круаде-Фер…
Понятия не имею, сколькими звездочками отмечено сие заведение в туристических путеводителях, однако презрительный тон Брюера сводит на нет все его возможные знаки качества. Он-то, Брюера, ишачит в «Литтораль», пожалуйста, не путать. Я начинаю припоминать этого типа все более отчетливо. Первосортный болван.
Он продолжает:
– Несколько дней тому назад, в прошлую среду,
– Банальная история, на мой взгляд. Даже у вас здесь, наверное.
– Конечно, от этого никто не застрахован. Да еще оставляют тебе чудные чемоданчики, битком набитые всякой макулатурой, как плату по гостиничному счету и за услуги. Ну и на кой черт тебе свой собственный домашний фараон, чтобы предотвратить подобную случайность? Но с этим Фигаро или Фигари, как его там…
– Сигари,– уточняет посыльный,– крутой малый, и, похоже, нос держал по ветру.
– В общем-то, да. Случай с этим Сигари, как я уже говорил, особый. В оставленном им чемодане находились не брошюрки и не телефонные справочники, а довольно специфический товар. Можешь судить об этом сам…
Он переводит взгляд с меня на юную рожу посыльного. Глаза его становятся суровыми.
– Книжонка при тебе, малыш? Чует мое сердце, что ты с ней не расстаешься, и, похоже, ты ее только что читал, вот там, за этим зеленым цветком. Гони ее сюда, сынок. А потом принеси-ка нам еще по стаканчику.
Он протягивает руку. Посыльный встает.
– У меня ее нет с собой,– говорит он.– Она у меня там, в сумке.
Он направляется к стенному шкафу, открывает его и достает портфель типа школьного, откуда извлекает какую-то книгу, которую передает мне транзитом через свое начальство. Затем, в соответствии с полученной инструкцией, направляется в сторону бара.
Я открываю книгу. Миленькая порнушечка, довольно низкопробная, с фотографиями.
– Что надо, да? – бормочет Брюера с видом чревоугодника.– Бьюсь об заклад, в Париже лучше не найдешь.
Возможно. И что, в чемодане этого Сигари было полно этого добра?
– Навалом.
Я возвращаю ему книжонку, он кладет ее на место. Я говорю:
– За такую литературу дают приличные бабки. На что, собственно, жалуется твоя «Принсесс»? Им достаточно все это загнать, и они возместят все убытки.
Он издает протестующее «о!», снова приобретая величавый и напыщенный вид.
– Это невозможно. Владелец гостиницы, даже такой дрянной, как «Принсесс», не может себе позволить… А, вот и Жерар.
Действительно, посыльный возвращается с тремя новыми бокалами. Мы их разбираем и – за наше здоровье и т. д. и т. п. Половину своего бокала Брюера осушает залпом, за рекордно короткий срок.
Впрочем, даже если и допустить такую возможность, – продолжает он,– он не смог бы этого сделать, я имею в виду владельца гостиницы. Продать. Да, старина, не знаю, как там у вас в Париже молодежь, но наши-то юнцы здесь…– Он кивает на Жерара.– Хоть и провинциалы, как ты говоришь, но такие башковитые…