Нестор Махно, анархист и вождь в воспоминаниях и документах

Андреев Александр Радьевич

«Конференция находит, что происходящие восстания ни в коем случае нельзя считать началом третьей социальной революции, и предостерегает товарищей от ошибочной ставки на бунты» [227] .

«Набат» этой резолюцией отмежевывается от махновщины и повстанчества. Но уже поздно. Весь 1919 и значительную часть 1920 года анархисты в ней участвовали, ее политически возглавляли и видели в ней носительницу анархических идей. Что они задним числом поумнели и отреклись от махновской армии, — являлось плодом ее упавшего значения и явно обнаружившегося в 1920 г. даже для анархистов ее контрреволюционного характера.

227

Резолюции 3-й конференции конфедерации анархистских групп Украины «Набат» (газета «Набат», № 2 (23), от 15/XI 1920 г.).

«Что же касается так называемой революционно-повстанческой армии Украины, то относительно ее. приходится отметить,

что ее ошибочно называют анархической. Вообще анархическая коммуна не может быть добыта усилиями ни героев-одиночек, ни специально военной силой, даже если бы она целиком состояла из анархистов, да и не из анархистов состоит махновская армия. В подавляющей своей части это сдавшиеся в плен красноармейцы и средние деревенские повстанцы-добровольцы. Два года борьбы против разных властей под руководством анархиста Махно выработали внутри армии некоторое ядро, которое усвоило лозунги безвластия и вольного советского строя. Это ядро составляет тип промежуточный между обычным бунтарем, инстинктивным искателем справедливости, и сознательным революционером-профессионалом. Работая в согласии с анархистскими организациями, это ядро могло бы стать одним из активных отрядов пропаганды анархистских идей. Этому мешает, однако, то обстоятельство, что стоящий во главе махновщины «батько» Махни, Обладающий многими ценными для революционера качествами, принадлежит, к сожалению, к тому типу людей, которые личные свои капризы не всегда умеют подчинять интересам дела. Отсутствие согласованности действий руководителей махновского движения с общим ходом анархического движения вредно отражается на характере махновщины» [228] .

228

«Набат», № 1 (28), от 4/XI 1920 г., резолюция 3-й конференции конфрдер. aнapx. орг. Укр.

«Набатовцы» проглядели совершившееся расслоение украинской деревни и взваливают вину на Махно и на «несогласованность руководителей». Несогласованность была и выражалась в том, что так называемых «идейных» анархистов фактические руководители махновщины игнорировали. Но не все набатовцы пришли к отрицательной оценке махновщины. Резолюция о махновщине не была принята но анархистской традиции «единогласно». «Некоторые участники конференции не были согласны с отдельными местами печатаемой резолюции», — прибавлено в виде примечания к резолюции о повстанчестве и махновщине. «Единый анархизм» раскололся. Аршинов и Волин остались верны махновщине, Барон, Марк Мрачный и другие анархо-синдикалисты, наоборот, ушли от нее. Резолюция 3-й конференции отображала настроение уходящей от махновщины синдикалистской части «Набата». Отношение к махновщине той части анархистов, которая оставалась в РПА, было прежнее, оно выражено в статье Аршинова, помещенной в «Набате» уже в дискуссионном порядке.

«… Махновщина… представляет собою два явления: перовое более широкое — это сдвиг больших рабоче-крестьянских масс в сторону общих лозунгов анархизма. Второе — боевая организация махновцев, их армия. При этом армия, благодаря концентрации в ней почти всех организаторских сил, является руководителем всего движения в целом.

«… Поддерживая движение, мы тем самым берем на себя ответственность за каждый его политический и социальный шаг. А раз это так, то анархисты, вошедшие в армию, должны взять на себя право самого непосредственного участия во всех практических шагах этого движения. Нелепо отвечать за движение, за все мероприятия армии и в то же время не быть активным участником всех актов военно-политического смысла, предпринимаемых руководящим органом движения — армией» (подчеркнуто в подлиннике. М. К.).

Это были последние схватки в среде «Набата». Большинство «Набата», его анархо-синдикалистская часть, переоценивало свои ценности. «…Нужно еще и еще раз напомнить товарищам, что было бы непростительной ошибкой ставить какую-либо ставку на повстанчество. Ибо, во-первых, далеко еще не достаточно знать, против чего мы боремся. Гораздо важнее осознать, за что мы боремся (подчеркнуто в подлиннике. М. К.). Во-вторых» — а это существенное, — повстанчество, даже наиболее революционное, даже если оно идет под черным флагом безвластия, все же неспособно само, без широкого участия безвластных и противогосударственных организаций, рабочих города и деревни, творить великое дело социальной революции» [229] .

229

Из статьи М. Мрачного (секретаря Харьковской группы анархистов), «Набат», № 2 (29), от 15/ХI 1920 г.

Не от хорошего житья пришлось анархо-синдикалистам отказаться от махновщины. Причина ясна: «Каждый мыслящий анархист, каждый сознательный революционер должен будет признать, что без… производственных организаций, не имея в своём тылу целой сети коммун, враждебно настроенных против власти и капитала (частного и государственного), повстанчество обречено на неминуемую гибель или оно может принять самую уродливую форму (подчеркнуто в подлиннике. М. К.)… Опыт последней неудачной революции должен, кажется, всех нас заставить переделать наш старый бакунинский лозунг: «Дух созидания есть в то же время и дух разрушения»; а то разрушать

оказалось много мастеров, а создано очень мало» [230] .

230

Там же.

Для нас ценно констатирование одним из видных руководителей «Набата» того факта, что никаких «производственных» организаций, т. е. никаких широких социальных слоев, к концу 1920 г. за махновщиной не стояло. Анархо-синдикалисты понимали это и бежали с тонущего корабля махновщины. Представителям же деклассированных элементов чужда вообще мысль о необходимости социальной опоры для движения, — они остаются продолжать борьбу. В конце 1920 года во время действия мирного соглашения между советским правительством Украины и «революционно-повстанческой армией Украины (махновцев)», анархисты получают полную свободу агитации и пропаганды как устно, так и печатно, без призыва к насильственному свержению советской власти, подчиняясь военной цензуре. Получают они свободу участия в выборах в советы и участие в подготовке созыва V Всеукраипского съезда советов. РПА входит в состав вооруженных сил республики, как партизанская, подчиняясь в оперативном отношении высшему командованию Красной армии, сохраняя свои порядки и не проводя основ Красной армии.

Не войной, так соглашением пытается анархический федерализм добыть себе существование. Но анархический федерализм неосуществим при диктатуре пролетариата так же, как и в эпоху капитализма.

Во время разрыва Махно с советской властью ЧК арестовывает махновскую делегацию — Попова, Буданова и Хохотву — и пересылает их в Москву, где они и были расстреляны. Москва с махновщиной не шутила и с нею не возилась. «Набат» был ликвидирован органами ЧК. 11 «набатовцев», попавшие на скамью подсудимых, после двухнедельной отсидки были постановлением Президиума ЦИК Украины высланы за границу. Быстрым темпом идет развал махновщины. От нее отошел бедняк и середняк и даже наиболее сознательная часть анархистов. Кроме небольшой группки анархистов, связавших свою судьбу с судьбой Махно и бежавших с ним за границу, в стране остался едва ли десяток-другой анархистов. Махновщина дискредитировала не только себя, но и «набатовцев» и анархизм в России вообще.

Махновщина и леонтьевское дело

Есть один эпизод в истории великой русской революции, когда анархо-махновщина сыграла свою подлую роль, — эпизод, требующий своего освещения: это — вопрос о связи махновщины со взрывом МК РКП(б) в сентябре 1919 года. Подробно описывать происшедшее событие нет нужды, поскольку оно имеется в документах, приведенных в «Красной книге» ВЧК и воспоминаниях свидетелей — пострадавших при взрыве и работников ВЧК, производивших следствие [231] . Важно выяснить вопрос о том, какую роль играли анархисты в этом акте и, что более важно, был ли этот акт отражением воли крестьянства, его недовольства политикой советской власти. Но в этот период — вторая половина 1919 года — крестьянство должно было забыть все свои мелкие распри с советской властью и напрячь все усилия к тому, чтобы отразить наступление Деникина. С начала августа махновская армия вела усиленные бои с Деникиным, и поэтому крестьянству выделять своих людей для удара по советской власти в Москве было по меньшей мере нецелесообразно. В этот период в махновскую армию вошел даже один красноармейский полк, не успевший уйти на север. В полку существовала комячейка, во главе полка стоял коммунист. Благодаря наличию общего врага было бессмысленно, с точки зрения махновщины, уничтожить этот полк только потому, что он находился под влиянием коммунистов. Махно, как реальный политик, это и понимал. Взрыв могли совершить только анархисты, которые стояли за постоянную антисоветскую борьбу махновской армии. Это и было дело рук такой группы анархистов. которая покинула армию после разрыва Махно с советской властью для пропаганды анархо-махновских идей в России. Если виднейшие русские анархисты отвернулись от махновщины и «изменили», но мнению анархо-махновцев, анархизму и русской революции, воплощавшейся, в их представлении, в стихийной борьбе масс с советской властью, то часть анархо-махновцев решила распространить свое влияние на Россию.

231

Сборник «25 сентября 1919 г.», изд. «Московского Рабочего». 1925 г.

Краткий перечень событий, предшествовавших взрыву, таков. Разрыв Махно с советской властью застает некоторых анархистов в — Харькове, другие после разрыва уезжают из махновской бригады. В Харькове ЧК после нападения Махно на красноармейские отряды и убийства нескольких советских работников расстреляла несколько видных махновцев: Михалева-Павленко, близкого друга Махно, члена штаба, Озерова, начальника снабжения бригады, Бурбыгу и других. Махно впоследствии не мог простить советской власти расстрела Михалева-Павленко. Съехавшиеся в Харькове анархо-махновцы решили ответить террором руководителям Украинской советской республики — убить Раковского, Пятакова и других. «Но страсти остыли, и решено было начать бить по центру, т. е. по Москве, оттуда якобы исходит все зло» [232] .

232

«Красная книга» ВЧК. показание М. Тямина, стр. 284.