Нестрашная сказка 3
Шрифт:
– Наверное, Вы правы.
Подозревать Изу было бы нелепо. Она привязалась к Сигурду. Что касается самого Гуго, ему иногда казалось, что он провел с этим ребенком не считанные дни, а годы. Это было его продолжение, его сущность -- не искалеченная предательством и войной, а только омытая искренней любовью.
Гуго чуть не застонал. Не следовало думать о ней. Иначе сорвется, поднимет людей прямо сейчас и поведет на лагерь Ермия. Тот скорее всего готов к такому повороту.
Любовник? Ну и что! Хоть рота, хоть полк. Как он вообще мог усомниться в ней! Сбежала
Следовало остановиться, и думать о сегодняшнем вечере.
Срочно собрать всех командиров. Сражение завтра. Его люди хуже вооружены и выучены. Жаль, врасплох врага не застанешь. У Гуго есть лучники из отряда браконьеров. Есть разведчики, есть...
– Ваше величество!
Катан стоял на тропе в трех шагах, загораживая дорогу.
– Что случилось?
У Гуго похолодели ладони. Что если он опоздал?
– Есть сведения, что противник вывел войско к краю Ключевого поля.
– Собирай старших.
– Уже. Они в Вашем шатре.
– Фуск, - обернулся Гуго, - Сегодня спать не придется. Следует усилить охрану у шатра принца. Двое снаружи и двое внутри.
По дороге очень кратко, не вдаваясь в подробности, Гуго поведал Катану всю историю.
– Не получилось ее оттуда...?
– Молчи!
– А вдруг она ошибается? В смысле, что Сигурд может стать следующим императором?
– Какая разница. Так считает Ермий иже с ним. Мне все равно, что там они напрорицали. Это мой сын!
– Зайдешь к нему перед советом?
– Нет. Фуск организует охрану. Я -- после.
Совет затянулся. Уже в полной темноте ближе к полуночи командиры начали покидать шатер короля. Катан задержался ненадолго и тоже ушел.
У Гуго все гудело внутри, ныли мышцы, будто после тяжелой работы. Напряжение не отпускало. Он накинул плащ и вышел на воздух.
Лагерь шевелился. Мелькали факела. Возле палатки Сигурда стояли часовые. Глина и Глен отправились в Пьятту. Гуго не знал, вернулись они или нет. Проверять не стал. Он уже сделал шаг в сторону жилища сына, когда подбежал посыльный. В одном из лагерей случилась неприятность: половина обитателей свалилась с внезапной болезнью. Чуть ли не все взрослые мужчины метались в лихорадке. Детей не зацепило. Из женщин -- единицы. Не иначе накануне им подбросили бочонок вина. Детям не дали, женщины пили далеко не все, вот и результат. Таким образом этот лагерь завтра на поле не выйдет. С вероятным отравлением разберутся позже. Посыльного он отправил к Катану.
– Кто-нибудь заходил к принцу?
– тихо окликнул король стражника.
– Да, Ваше величество. Мадам Иза. Только она уже ушла.
Блик дальнего факела выхватил из темноты безусое, совсем юное лицо. Гуго посмотрел на второго. В пару к юнцу поставили матерого гвардейца из тех, с кем Реар нес службу при Алексе.
В палатке над бочонком с водой тлел ночник. Еще двое стражников заступили дорогу темной фигуре.
– Головой отвечаете за ребенка, - предупредил Гуго и шагнул к постели
Тот уже спал. Глина набрала у Житаны белых рубашек и меняла их каждый день. Ей нравилось наряжать Сигурда. Она квохтала над ним как курица и все прихорашивала, все старалась накормить послаще.
Кулаки непроизвольно сжались. Следовало перетерпеть вспышку боли. Он не простит себе никогда, даже если с Тейт ничего не случится. Ермий скорее всего побоится нанести вред дочери Белого единорога... а если нет?
Короткий удар в било возвестил полночь. Гуго не стал возвращаться к себе, отошел в тень деревьев и замер там наблюдая.
Палатки, люди, звяканье железа, последние приказы...
Завтра его беспорядочное войско разобьет отряд Ермия. Он захватит бастарда и убьет собственными руками. Пленного, связанного, раненого, нарушая все писаные и неписаные кодексы -- убьет. Того, что сотворил Ермий с его королевством простить невозможно. Жаль не пришли Арки. У них что-то случилось. После сражения, Гуго обязательно выяснит, что.
Он забивал мыслями о насущном тупую боль внутри. Нелепость! И безысходность. Но он не мог поднять войско среди ночи, чтобы освободить свою жену. Ему приготовили ловушку. Поддашься -- погубишь людей, не поддашься -- потеряешь женщину.
Ноги сами понесли к шатру сына. Ночь полыхала факелами. Народ все еще гомонил. Шума хватало. Стражники стояли по местам. Кроль жестом указал, дабы молчали и осторожно вступил в полумрак шатра.
Караульные сидели в углах квадратного помещения, отгороженного двойной стеганой тканью от внешнего мира. Задник палатки оказался разрезан, а над кроваткой склонилась чья-то фигура. Плащ, капюшон. Убийца оказался невысок и субтилен. Он не услышал движения за спиной, занят был -- душил ребенка подушкой.
Один прыжок и враг оказался в руках. Гуго вдруг ощутил себя зверем, готовым растерзать того, ко покусился на его сына!
Иза не успела разжать рук. Испуганные глаза, ничего не понимающего мальчика и вскрик. Он почти задохнулся и теперь хватал воздух, ртом, колотил руками по одеялу.
– Ко мне!
– взревел Гуго.
Внешние стражи вбежали, стало светло от факелов. А внутренние охранники так и остались сидеть. Лица у обоих отливали синевой. На столике стоял кувшинчик, который никак не мог попасть в шатер наследника. Убийца принесла его в свой первый визит -- угостила стражу, наверное сказала, что это не даст им заснуть, или еще что-нибудь.
Иза повисла в руках короля безвольной куклой.
– Не отходить от наследника! Ни на шаг!!! К нему никого не подпускать!
Вокруг палатки собрались гвардейцы -- сбежались на шум люди. Они еще ничего не поняли.
Гуго стряхнул женщину с рук будто сор. Она упала на колени, вскочила, метнулась в одну сторону, в другую, но тут ее поймал Фуск и прихватил сзади за сведенные руки.
– Иза!? Почему?
– Завтра... вы все слышите, - заорала женщина во все горло, - сражение! Если убить наследника, боя не будет. Все останутся живы. Гуго! Все останутся живы. Одна жизнь, а против нее сотни. Я боялась за тебя...