Нестрашные сны
Шрифт:
— Притворяешься! — обвинила Агата.
— И ты.
Она не очень настойчиво попыталась вырваться, но он легко удержал ее, да еще голое тело на голом теле вызвало… его реакцию. Агата замерла, покраснела и стала смотреть в сторону.
Вчера все было совсем не так: не было времени подумать, даже испугаться, все было таким… пусть неизвестным, но естественным, желанным, захватывающим… Сегодня же одно воспоминание о том, что случилось вчера и что может повториться сегодня —
Ее легонько встряхнули. В голосе Игоря — смех пополам с досадой:
— Слушай, если ты на мне прямо сейчас уснешь, это будет убийственным ударом по моему мужскому самолюбию!
— Ой, извини…
Агата вновь попыталась скатиться с него. Не пустили. Наоборот, Келдыш прижал ее к себе еще теснее и она почувствовала, как двинулись его ребра, как голос зазвучал раньше, чем он произнес:
— Знаешь, я не должен был… на тебя набрасываться.
Ну начинается!
Ладно. Поговорим. Хоть сейчас.
Вчера поговорить как-то… не удалось. Как вообще можно разговаривать после таких поцелуев? Ноги подкашиваются, сердце бьется и на своем законном месте, и в голове, и в животе… Она даже застонала от разочарования, когда Келдыш отстранился. Но оказалось, лишь для того, чтобы избавить себя и ее от такой ненужной, тесной, жаркой одежды. Чтобы стать еще ближе — его плотная горячая, быстро влажнеющая кожа; пальцы, рассыпающие по телу огненные сладкие искры, горячие поцелуи, как укусы — снова и боль и удовольствие одновременно…
— Это же я на тебя набросилась!
Игорь согласился:
— О да, я помню!
Агата скользнула мизинцем по ссадине на его губе, сказала виновато:
— Я не знаю, что на меня нашло!
— Я тоже не знаю…
Она только успела возликовать: вот и взрослый опытный мужчина потерял голову от страсти, потерял голову от нее, Агаты! Но Келдыш, как обычно, все испортил — продолжил крайне серьезным голосом:
— …что на тебя нашло!
Агата растерянно захлопала ресницами.
— Ах ну, извините, не сдержалась… Значит, ты все-таки жалеешь, да?
И затаила дыхание в ожидании ответа.
— Черта с два жалею, — пробормотал Келдыш. — Но извинениями ты не отделаешься.
— А… чем?
Игорь сказал со вздохом:
— Объяснил бы я тебе — чем, но уже совсем некогда. Уже звонила твоя… хм, наша?.. бабушка. Пошли сдаваться.
И Агата сразу скисла. Спросила трусливо:
— А может, не надо, а? Может, потом, как-нибудь…
Игорь поцеловал ее — очень крепко. И также крепко сказал:
—
****
— Ну я так и знала…
Они сидели за столом — друг напротив друга. Келдыш и бабушка. Агата беззвучно вздохнула. Она не знала, к кому присоединиться, понимая, что сейчас это будет своего рода демонстрацией, на чьей она стороне. В конце концов села в торце стола, но все равно то и дело суетливо подскакивала — подогреть раз за разом остывающий чайник, достать что-нибудь из холодильника…
— Следовало ожидать, — продолжила бабушка, бесконечно помешивая уже заледеневший, наверное, чай. — Явился! Ошеломил. Заинтриговал. Ослепил.
Они обменялись ядовитыми улыбками. Лидия словно пункты обвинительного приговора зачитывала:
— Вы же понимаете, что вы — единственный… да просто первый взрослый яркий мужчина, встретившийся Агате! В этом-то все и дело! Вы не дали ей вырасти, оглядеться, выбрать, наконец…
— Бабушка, ну зачем ты так говоришь?! Я уже выбрала!
Бабушка не обращала на нее никакого внимания.
— Я собираюсь и дальше и дольше, — холодно заявил Келдыш, — оставаться единственным.
Лидия подняла брови.
— Даже учитывая наш семейный темперамент?
Игорь заломил бровь — ответно.
— А насколько вы знакомы с нашим семейным темпераментом?
Лидия со звоном бросила ложечку на блюдце. Агата вздрогнула.
— И что дальше?
— Я — больше не ее куратор…
— Бог услышал мои молитвы!
…а так как Агате больше шестнадцати, она может жить, с кем пожелает, и даже зарегистрировать брак.
— Однако вы основательно подготовились. Интересно только, сегодняшним утром, или прикрывали тылы заранее? — Лидия вперила в Игоря указующий палец: — Вижу, у вас разбита губа. Все-таки досталось от моей внучки?
Келдыш и глазом не моргнул.
— Сопротивлялся насилию!
Лидия фыркнула. Предательски краснея, Агата уставилась в свою чашку. Бабушка ни за что не поверит, но ведь… он сказал правду.
…Было мгновение, когда Келдыш остановился. Замер. Обхватил ее лицо ладонями, выдохнул:
— Подожди… что мы дела…. что я делаю?..
Вжаться, вцепиться, обхватить руками-ногами, не отпускать никуда! Но Келдыш все же отодвинулся. Теперь-то Агата понимала — просто перевести дыхание, успокоиться… А тогда она впала в панику: он постоянно уходит, ускользает, и она снова и снова остается одна!
И Агата от отчаянья набросилась на него с кулаками.
— Если вы сейчас же… немедленно! Не вернетесь… Да я вас просто… убью!