Несусветный эскадрон
Шрифт:
Шуму эскадрон, как и затеял Сергей Петрович, поднял немало. Теперь следовало по-настоящему уносить ноги. Найти кибитку с цыганятами, Инцисом и Кранцисом, потом по ночному времени совершить решительный бросок в сторону Якобштадта, городка шумного и с пестрым населением, где Ешка наверняка сыщет знакомых цыган, а дальше уже будет проще. Там Сергея Петровича, может, пересадят из одной цыганской кибитки в другую, да и Аржана постараются незаметно переправить через Даугаву. И явится гусар в Ригу к своему новому начальству хоть и с изрядным опозданием,
И ничего из этого хитромудрого плана, разумеется, не вышло.
На сей раз спасением эскадрон был обязан цыгану.
Ешка собразил применить в разведке свои конокрадские методы.
Умел он, прижавшись ухом к земле, услышать летящий издалека стук копыт. Умел и красться бесшумно меж придорожных кустов. А еще была у него интересная особенность – кони, учуяв его, не тревожились, не ржали, подпускали совсем близко.
Когда с наступлением темноты эскадрон покинул гостеприимную речку, осторожный Ешка, не доезжая большака, спешился и исчез во мраке. Вернулся он очень недовольный. И доложил, что два военных господина в шапках с хвостами разъезжают по большаку. Так что Мачу следует вести эскадрон назад, через речку, совсем в другую сторону.
Там повторилась та же история. Только военных господ было трое, и на их высоких трубообразных шапках торчали вверх перья.
Мач знал еще дорожку через болото. Но и та дорожка ни к чему хорошему не привела.
Эскадрон обнаружил на всех дорогах и тропинках, где только ни пытался проскочить, посты и разъезды. Похоже было, что весь прусский корпус этой ночью сел в седло и шастает неторопливой рысцой по курляндским дорогам. Хуже того – одному немалому отряду удалось отрезать эскадрон от большого леса, в котором потерялся бы целый полк.
И утро было все ближе.
И положение – все отчаяннее.
Глава шестнадцатая, о нежданном спасителе
– Хорошо хоть дети в безопасности, – прошептала Адель, без особой, впрочем, уверенности. И впервые в ее голосе прозвучала безнадежность.
Ешка дернул ее за край юбки. Когда она обернулась, он прижал палец к губам.
Повинуясь этому жесту, Адель придержала Фортуну, так что Сергей Петрович и Мач проехали довольно далеко вперед, а она получила возможность выслушать цыгана.
– У меня в кибитке юбки есть, шаль, мониста, – тихо сказал он. – Ты вороная, за нашу сойдешь.
– А они? – Адель мотнула головой в ту сторону, где постукивали копыта двух коней.
Ешка вздохнул.
– Этих уже не спрячешь.
Адель призадумалась.
Не так уж глупо было то, что присоветовал Ешка… Но был еще один человек, который охотно бы спрятал маркитантку, более того – позволил ей обыскать себя с ног до головы!
– А ведь один шанс у нас все же есть… – пробормотала Адель.
Разумеется, если баварец поехал прямиком в Митаву, то не скоро объявится записочка в развилке старого дуба. А если он где-то поблизости?
Она и помыслить не могла о том, чтобы самой спастись, а эскадрон бросить на произвол судьбы. Но сперва спастись самой, а потом уже заняться спасением всех прочих – в таком решении логика имелась. Адель догнала гусара.
– Вот что я надумала, мой маленький Серж, – решительно сказала она. – Утро близится, и нужно нам возвращаться туда, где мы напали на фуражиров. Место там опасное, лес прямо-таки сквозной, но именно в этом месте нас и не станут искать.
– Мы, положем, заляжем в овражке, а кони? – спросил гусар.
– Коней тоже спрятать можно, – заметил Ешка. – Плохо то, что они всех корчмарей в округе уже предупредили. Не найдется такого дурака, чтобы нас приютил. Мач, а к тебе нельзя?
Мач помотал головой. Он всего лишь на секундочку вообразил, как обрадуется его семейство таким гостям!..
– Возвращаемся, – решила Адель. – Едем! Тут мы ничего хорошего не дождемся.
И возглавила эскадрон. Ешка, разумеется, двинулся за ней следом, Мач тоже, а вот Сергей Петрович на сей раз уже оказался в арьергарде – и ехал так довольно долго.
Слишком поздно спохватилась Адель, слишком поздно вспомнила старую истину: если мужчина не просится спать, не требует есть и не жалуется на всякую ерунду, то он или болен, или затевает неладное.
Неизвестно, где в конской сбруе был налажен у гусара тайничок для фляги. Мач вспомнил, что тот рассказывал о бутылках в кивере. Если так, то гусар умудрился выбросить пустую бутылку совершенно незаметно.
Когда же догадались обратить на него внимание – он ехал молча, то клонясь направо, то налево, то пытаясь клюнуть острым носом холку Аржана, то вовсе заваливаясь назад.
Ешка обнюхал его.
– Что-то крепкое…
– Что делать? – в отчаянии спросила Адель. – Нет, вы мне скажите, что делать?
– По трое в ря-ад – на-ли-вай! – пробормотал гусар.
– Я бы его сунул головой в холодную воду, – посоветовал Ешка.
– Вот сейчас мы все и отправимся искать для этой скотины холодную воду! – Адель была в полнейшем отчаянии и навешала на гусара таких комплиментов, что хоть уши затыкай.
В трезвом виде он от пятерых со смехом отбивался саблей. А сейчас его можно было скинуть с коня хворостиной.
Мач вызвался следить, чтобы Сергей Петрович не съехал с седла. Хотя – какая разница, возьмут его пруссаки целенького или с царапинами и синяками?
А небо между тем уже светлело.
– Ждите меня здесь! – решительно приказала Адель и ускакала.
Прежде всего она хотела проверить развилку дуба. Скорее всего, записочки там еще не было. Раз так – следовало спешить к Митаве. Найти Баумана несложно – Адель умела разыскивать в колонне на марше даже заклятых должников. Если баварец пристанет с нежностями… в конце концов, и это – несложно…