Несвятое семейство
Шрифт:
– Ревность? Что-то ты о себе возомнил, Влодек. С чего это ты взял, что я тебя ревную, точно так же, как и ты меня. Тебе небось по барабану, трахалась я с Базилио или нет.
Свиридов быстро взглянул на нее и усмехнулся, но усмешка тут же исчезла с его лица, сменившись на выражение недоуменного одобрения, потому что Алиса раскрыла сумочку, вынула из нее маленький серебристый пистолет и проверила наличие в нем полной обоймы.
– Это что... твои киллерские принадлежности?
– Да, – коротко ответила Алька. –
– Я вижу, у тебя есть конкретные предложения – на чем именно?
– Да... на «Паджеро» Базилио. Мы на нем вдвоем приехали – он и я. Ему он все равно пока что не понадобится... Тем более что у меня есть пульт управления от сигнализации и бортового компьютера.
Свиридов вскинул автомат и молча кивнул.
...Они вылезли из окна первого этажа, потому что воспользоваться главными дверями не представлялось возможным. Им удалось, оставшись незамеченными, залезть в машину и завести двигатель.
Вот здесь их и заметили люди Кривова и бросились наперерез с явной целью схватить, обезоружить и навешать так, чтоб другим было неповадно. Несколько человек из опергруппы бросились вслед за кривовскими парнями, желая принять участие в поимке личностей, собирающихся незаметно покинуть дом, в котором произошло убийство.
– А глаза добрые-добрые!! – заорал Свиридов и, высунув из окна автомат, дал короткую очередь по набегающим – нет, не на поражение, а на оказание устрашающего морального эффекта.
Те дружно бросились на землю, а двое, вероятно, самых продвинутых, пригнувшись, продолжили передвижение перебежками. Один оказался в нескольких метрах от машины, когда Алиса широким жестом открыла свою дверь в уже тронувшейся с места машине и проговорила:
– Ну че, козел... добро пожаловать!
Тот машинально вскинул руки, увидев в руках молодой женщины небольшой серебристый пистолет, и тут же негромкий хлопок выстрела уронил его на колени... Парень вздрогнул, словно к его телу приложили раскаленное железо, и упал лицом вперед.
– Да ты что же это, сука! – взревел Свиридов. – У тебя что, руки чешутся?!
– А что же я должна была...
– Да заткнись ты, б...! – грубо рявкнул Владимир, въезжая в забор и снося два его пролета. За свиридовским «Мицубиси Паджеро» уже поспешно трогались с мест автомобили людей Кривова и оперативников. – Зачем ты стреляла в этого парня? Что, киллерские замашки покоя не дают? Это же охранник Маркова... что он тебе...
– Да что ты читаешь мне мораль? – в свою очередь вспылила Алиса, прерывая его на полуслове. – Кто только что сломал шею такому же, как этот... в которого выстрелила я?
– Там вопрос стоял: или – или... Или они, или мы... А так, как ты, убивают только в американских боевиках, да и то третьесортных! – Свиридов взглянул в зеркало заднего вида и произнес: – Ну ладно... будем считать, что от этих мы
– «Ламборджини»? – угрюмо переспросила Алиса.
– Это такая колымага, которая берет с места сто километров в час за три с половиной секунды, – отозвался Свиридов. – Конечно, не по этой дороге на ней ездить, но все равно... двести, а то и двести пятьдесят и по нашим колдобинам можно врубить. Конечно, если за рулем буду сидеть я.
– А на этой мы догоним Шепелева?
– Может быть... Не оставлять же им Афанасия.
– Это точно, – холодно проговорила Алька, и Свиридов невольно содрогнулся, услышав в ее словах беспощадную, жестокую, равносильную смертному приговору холодную решимость.
* * *
– Н-ну шта-а это такое? – хрипло спросил Фокин, пытаясь приподняться на сиденье и буквально оглушая сидящего с ним рядом Шепелева чудовищным перегаром.
– Сиди... герой, – отозвался тот, невольно морщась и отворачиваясь. – Не ворочайся. Весь бок мне отдавил свое тушей.
– Нет... я не понял...
– Репертуар не сменился, – насмешливо проговорил Маркелов. – Все тот же набор: «не понял», «че за дела?» и «кажется, я выпил больше нормы». И вообще, Януарий Николаевич, напрасно вы посадили его в одну машину с нами. Окружающей атмосферы он явно не озонирует.
– М-м-м... – пробурчал Фокин.
– За нами следует какая-то тачка, – объявил шофер. – Метров триста от нас. Наверно, нагоняет.
– Это, вероятно, наши отстающие.
– Пока не видно. На чем они должны ехать, Януарий Николаевич?
– На «Волге».
– Черной?
– Да.
– Машина черная, но «Волга» это или нет – непонятно. Слишком далеко.
– Да это, наверно, Володька, – пробурчал Фокин. – Просек, что вы меня куда-то этапируете, и соскочил от ваших недоделков. Щас вас разделает под орех.
Маркелов рассмеялся, а Шепелев, напротив, угрюмо насупился и, повернувшись к Афанасию, негромко и вкрадчиво спросил:
– Простите, пресвятой отец... а вы что, так уверены в профессионализме вашего друга? Как я успел заметить, паясничает он недурно, да и язык у него подвешен, но что касается... кто он вообще такой?
– А пусть он сам ответит на этот вопрос, – уже вполне ясным и осмысленным голосом ответил Фокин. – Вот сейчас подъедет и ответит.
Шепелев наклонился к Маркелову и что-то сказал вполголоса, но толстый нижегородский бизнесмен – или кто он там был – только отмахнулся. Тогда Януарий Николаевич поджал губы и сухо бросил водителю:
– Увеличьте скорость.
– Аа-а, – почти радостно протянул Фокин. – Вот то-то же. Кстати, ребята... я, конечно, понимаю, что вы можете меня замочить, но любой вид смерти я предпочту смерти от похмелуги и сушняка.