Нет Адама в раю
Шрифт:
– Что, дорогая?
– спросила Джулия.
– Она не придет, - сказала Лесли с несчастным видом.
– И потом, я ей еще не сказала.
– Так скажи, - запротестовала Джулия.
– Идите сейчас же вместе с Джино и скажите ей. А потом я позвоню твоей маме и приглашу ее на ужин.
– Пожалуйста, не надо, - ответила Лесли.
– Я хочу сказать ей на Рождество. У нее в этот день всегда бывает вечеринка.
– Конечно, детка. Тогда ей и скажешь. А праздник устроим после каникул.
Но после ухода Лесли
– Мне не нравится это, Джузеппе. Похоже, что она боится сказать своей собственной матери.
– Все будет в порядке, - спокойно ответил Джузеппе.
– Мать согласится, как только поймет, что дети действительно любят друг друга.
– Джузеппе, - сказала Джулия, - у меня такое чувство, что миссис де Монтиньи не знает, что такое любовь.,
– Ерунда, - ответил ее муж, вновь погружаясь в чтение газеты.
Но после того как Джино привел Лесли домой на Рождество, никто в семействе Донати уже не сомневался, что чувство, которое испытывает Джулия, - не ерунда.
У Лесли начиналась истерика, когда она пыталась рассказать Джулии, что случилось на Рождество у Анжелики.
– Я показала ей кольцо, - плакала Лесли, - а она даже не посмотрела на него! Она называла Джино такими словами. Она сказала...
И пока Джулия старалась успокоить Лесли, Джузеппе пытался узнать о случившемся от сына.
– Но это чудовищно, - сказала позже Джулия.
– Что же это за женщина, которая может так обращаться со своей плотью и кровью?
– Может быть, Джино стоит подождать, - ответил Джузеппе.
– Если бы Лесли была совершеннолетней, может быть...
– Нет, - сказала Джулия.
– Все это полное идиотство. Я позвоню миссис де Монтиньи и приглашу ее на ужин. Может быть, она, по крайней мере, объяснит нам.
Но когда Джулия позвонила и представилась, Анжелика холодно ответила:
– Извините, вы ошиблись номером.
– Я не ошиблась номером, - сказала Джулия мужу.
– Она просто не хотела со мной разговаривать.
Джулия пыталась еще несколько раз поговорить с Анжеликой и, наконец, пошла к ней домой. Анжелика не пустила ее дальше входной двери. Она даже не пригласила ее войти в дом.
– Миссис Донати, нам абсолютно нечего сказать друг другу. Я хочу, чтобы ваш сын держался подальше от моей дочери.
– Но, миссис де Монтиньи, - возразила Джулия, - они собираются пожениться.
– Лесли - еще ребенок, - ответила Анжелика.
– Она скоро забудет эту глупость.
– Но, пожалуйста, выслушайте меня...
– До свидания, миссис Донати, - сказала Анжелика и прикрыла дверь, еще Джулия услышала, как она закрыла ее на задвижку.
– Как будто я воровка!
– кричала Джулия мужу.
– Я говорю тебе, она заперла дверь, как будто я силой собираюсь войти в ее дом!
– Это пройдет, - сказал Джузеппе.
– Попробуй еще раз. Напиши ей письмо и пригласи на ужин. Может быть,
И Лесли, и Алана ужасно удивились, когда Анжелика решила принять письменное приглашение Джулии Донати.
– Как странно, - сказала Анжелика.
– Ужин. Я уже столько лет не слышала, чтобы так называли обед.
– Мне это не нравится, - призналась Алана Лесли.
– Все это мне ни капельки не нравится.
Но в назначенный день Анжелика сделала великолепную прическу, свежий маникюр и надела черное платье, приготовленное для вечеринки с коктейлями у Милли Тэрнер. Она давно не выглядела так привлекательно и Лесли сказала ей об этом.
– Ну, конечно, дорогая, - ответила Анжелика, смеясь.
– Я не хочу, чтобы эти Донати думали, что твоя мать - старая карга.
– Похоже, что все будет нормально, - сказала Лесли Алане перед выходом.
– Не рассчитывай на это, детка.
– Не глупи, Алана.
– Хорошо, милая. Надеюсь, что все пройдет благополучно.
– Конечно, - ответила Лесли.
Но почему же, удивлялась Лесли, садясь в такси с Аланой и Анжеликой, направляясь на ужин к Донати, у нее дрожат колени, а руки, одетые в белые перчатки, совсем влажные.
Гостиная дома Донати сверкала блеском и чистотой и, уставленная свежими цветами, выглядела великолепно.
Играла музыка. Но не итальянские песни о любви, которые так нравились Лесли и которые так часто заводила ей Джулия, а американская фортепианная музыка.
– А, миссис де Монтиньи, - сказал Джузеппе в своей самой располагающей и жизнерадостной манере.
– Говорят, что я делаю лучшее мартини в Ливингстоне. Но я с этим не соглашусь, пока вы мне сами не скажете.
– Как это мило, мистер Донати, - ответила Анжелика очаровательно улыбаясь.
После второго мартини Алана заметила, что Анжелика положила ногу на ногу, и начала болтать ею.
Как мерзкая кошка, подумала Алана. Кошка, которая крутит хвостом, готовая вцепиться когтями. О Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы все прошло хорошо.
– Вы знаете, я думаю, что вы правы, - сказала Анжелика, вертя бокал в руках.
– Вы делаете удивительное мартини, Джузеп...
– Джузеппе, - поправил он.
– Налить еще, Анжелика?
– Конечно, Джузеп...
– Джузеппе.
– О, да, - ответила Анжелика.
– Иногда я никак не могу запомнить иностранные имена.
Джузеппе Донати засмеялся:
– Тогда называйте меня Джо. Это и то же самое и проще.
– Да, конечно, - ответила Анжелика.
– Это проще. Джо. Но так обыкновенно.
Алана не могла удержаться:
– А что за имя Анжелика, старобостонское?
Анжелика медленно повернула голову и посмотрела на Алану:
– Если ты находишься в крестьянском доме, - сказала она отчетливо, это не причина, чтобы подражать им. Пожалуйста, Алана, веди себя как следует.