Нет чужих бед
Шрифт:
— Хочет стать инженером, но сам пока не знает, что это такое, — сообщила Кошка. — Его демоны подстрелили.
— Сразу или ты их тоже сперва обеспокоил? — нахмурился Рртых, изучая ампари, по всем признакам малопригодного к работе на строительстве.
— Мяу! — возмутилась Кошка.
— Тьфу ты, не узнал, — смутился гном. — Эк тебя обесцветило… Фоэр, да?
— Похоже на то, — согласился ампари.
— Не сильно похоже, — усомнился Рртых. — Однако же тебя я учить возьмусь. Значит, условия такие. Утром час работы с секирой, это дело обязательное.
Фоэр заинтересованно кивнул.
Гном расплылся в улыбке, прошел через комнату, похлопал широкой
Глава 9
ОБЩЕЕ СВОЙСТВО ЗРЕЦОВ И ПОДЗОРНЫХ ТРУБ
Карета грифа Загорья понравилась Орлису гораздо больше, чем все прежние, какие удалось увидеть и обследовать за время пребывания на Дарле. Она была относительно невелика, и потому кони тащили ее бодро и достаточно резво. Отделка не поражала вычурным великолепием, зато была добротно исполнена: ни щелки, ни единого источника скрипа. Хороши были и мягкие диваны с зимними меховыми чехлами. Приятно и то, что вместо слепых деревянных заслонок в узорные рамы окошек вставлены цветные мелкие стеклышки. И даже ромбы сплошного стекла, почти прозрачного, не искажающего вид мутностью, не сминающего и не растягивающего отдельные участки.
Из города карета выкатилась, весело постукивая огромными колесами по камням мостовых. Уже к вечеру, на коротком привале возле берега Срединного канала, слуги сменили колеса на полозья: ветер пригнал с севера снеговую тучу и выпотрошил ее, щедро засыпав пухом грязные проплешины на дороге.
Немало забавных мгновений доставлял и рыжий Баф, взявшийся суетливо отращивать себе густой зимний мех. Холодов молодой жбрых пока не знал и предпочитал подготовиться к ним заранее.
Но, конечно, главной радостью оставалось соседство зреца, такого обстоятельного и в то же время озорного, что с ним всегда было интересно и легко.
А еще — зима. Увидеть ее Орлис мечтал давно. И теперь наслаждался новыми красотами и чудесами, открывающимися с каждого холма.
Снег на Дарле никогда не оставался по-настоящему белым, тем более весной. На закате дня, когда холодный лиловый Адалор торопливо и одиноко брел по сугробам вдаль, все глубже увязая в них, снег был темным, фиолетовым, с яркими голубыми бликами света и чернильной густотой теней. Кристаллы недавно насыпанных поверх старого покрова новеньких снежинок, крупные и нарядные, отбрасывали собственные крошечные тени и переливались полупрозрачными гранями. Зрению эфрита при должном усердии была доступна красота каждой. И Орлис взахлеб рассказывал Ёрре, какая она, его первая в жизни зима. Описывал серые сумерки с мягкими полутонами и серебром дальнего сияния встретившихся за кромкой горизонта братьев-светил.
Багровый, в косматой шубе сияния, огромный Ролл взбирался чуть выше на небосвод, ему принадлежала вторая половина ночи. Поэтому на первой ночной стоянке Орлис не спал. Он оделся потеплее и ушел бродить по окрестностям, сопровождаемый одним лишь Бафом. А потом все утро старался словами передать увиденное Ёрре. Шумел, охал и показывал руками, как наливается малиновым свечением праздника полуночный восток, как пушистая шапка Ролла выбирается из-за снежных сугробов, придавая им новый цвет и вид засахаренного меда, смешанного со свежим ягодным соком… Прикрыв глаза, вспоминал поточнее, как лучи обретали сизо-багряный накал и яркость. Ролл карабкался вверх, укорачивая тени. Варево бордового снега парило розовой поземкой, перемешанное ветром.
Приглядеть за готовкой удивительного небесного сиропа восходил над горизонтом
— А как мы будем искать твоего ученика? — спросил на пятый день пути Орлис, исчерпав первые, самые яркие восторги и глядя за оконце кареты чуть более спокойно.
— Другим бы нипочем честно не ответил, — хитро прошептал Ёрра в самое ухо спутнику. — Тебе скажу. Не знаю! Видишь ли, имеется такая штука — подзорная труба. Ведома она тебе?
— Конечно.
— Вот ей зрец и подобен. Вдали я могу заметить то, что иным непосильно. Им точка в небе, а мне — законченная большая картина грядущего. Но когда оно становится близким, когда иные его уже распознают и кланяются зрецу — узнал, предупредил, — тогда я гляжу за иной, новый горизонт. Потому нас и ослепляли. Чтобы близкое не мешало разобрать удаленное.
— Теперь тебе не помешает, — уверенно пообещал Орлис. — Давай я займусь твоими глазами. Я эфрит. Многое могу, хоть еще и не подрос толком. Опыта нет. Но ты ведь мне простишь, если я чуток ошибусь и придется заново начинать?
— Тебе прощу все, — пообещал Ёрра. — Был бы ты человеком, я бы научил тебя зрить.
— Нельзя мне, — вздохнул Орлис. — Мы невесть как долго живем и многое можем. Нам не положено еще и знать наперед, что и как. Только королева кое-что видит. И то — сердцем, это особое зрение. Погоди, меня опять мама вызывает.
Ёрра рассмеялся и нащупал руку Орлиса, усадил его поближе, обнял за плечи. Вдвоем они стали убеждать — в четвертый раз за день — неугомонную Кошку Ли: завтракали, много и вкусно. Врагов нет никаких, прямо тоскливо. Погода дивная, может сама убедиться. Ведут себя хорошо, никого не задирают и не разыгрывают, даже монеток не выпрашивают…
Дорога с самого утра шла вверх. Снега стало больше, он лежал двумя отвалами по сторонам от колеи. И оттого вдавленные следы многих полозьев, петляющие по пологому бесконечному склону, походили на результат усердия короеда-переростка.
— Клыки Ролла впереди, к ним поднимается дорога, — пояснил полусотник грифской охраны. — Красивое место. По нему ведь и сезон отмеряем. Глянь, Орлис. Полным зовется восход Ролла, когда от середины канала, с воды, оттуда вот, Багровый виден целиком над горами. Прямо через мост… По первому разу сильно удивляют и Клыки, и Небесный мост. Я уж постараюсь, чтоб мы подошли к месту когда следует, перед рассветом. Перстень его милости Сарыча покажу, нам дозволят задержаться на мосту.
— Душевный ты человек, Зорень, — похвалил Ёрра. — Радость для нас устраиваешь, а не только о целости моей шкуры заботишься.
— Да невелик труд, — заулыбался полусотник, довольный похвалой.
Зорень явно был из числа любимчиков грифа. Это Ёрра и Орлис поняли сразу. И по тону, каким Варза отдал ему приказ, и по лишенному раболепия ответу. К тому же полусотник носил не куртку на меху брогримской лисицы, как прочие, а полушубок из ориша. Подробности одеяния рассмотрел Орлис, а смысл их был ведом лишь Ёрре, прожившему немало лет в столице. Выслушав описание одежды, зрец крепко задумался. Дело в том, что лисицу, хоть и зовется она брогримской, можно встретить всюду к северу от Срединного канала. Ее мех считается весьма теплым, но не особенно дорогим. Гриф для своих людей выбрал наилучший, зимний, имеющий синевато-серый подшерсток и яркие багровые искры на кончиках длинных жестких волосков. Но даже такой — на порядок дешевле самого никудышного ориша.