Нет дьявола во мне
Шрифт:
– Говорит, помутнение рассудка случилось. На почве стресса. Она же Ивана любила так, что привораживала его, хотя всегда была противницей этого обряда. Клиенток своих отговаривала. Но сама не удержалась – сделала. Только толку никакого. Не полюбил Иван Лавинию. Как и ребенка своего. Не верил он, что от него Ян. И это Лав оскорбляло. Она злилась, накручивала себя, так и дошла до нервного срыва…
– Не знаю, как можно так сорваться, чтобы ребенка своего в лесу бросить.
– Я тоже. Но если бы все были такими, как мы, то не находили бы грудничков
– И почему же она все-таки украла его?
– Моя в этом вина. Стал мне сниться мальчик. Не врала я тебе… Снился. И видела я, что душа Ника в нем. Не случайно же все так случилось…
– Как так?
– Ивана перевели в «Черный крест», Лавиния бросила ребенка возле него, его там нашли и оставили в деревне.
– И? – все еще не понимала Марианна.
– Но ведь Николас обожал те места. И хотел провести там всю жизнь. Вот и вернулся туда в своем новом воплощении…
– Выдумщица ты.
– Если ты во что-то не веришь, это не значит, что оно не существует.
– Ладно, спорить не будем. Продолжай.
– Да все, собственно, рассказала я. Мои сны Лавинии покоя не давали. Она думала, через меня ей знак посылают. И решила сына вернуть. Но предварительно с аббатом поговорить. Объясниться с ним да и поддержкой заручиться. Чтоб не переживал за Яна и ее не выдавал. Но тот не пожелал с ней встречаться. Тогда Лав опять психанула…
– Дерево она сожгла?
– Да. Но это давно пора было сделать.
– Она же ненормальная. Как ты могла помогать такой женщине?
– Ради мальчика. Боялась я за него. Решила присмотреть. И к Лав присмотреться. Как она будет с ним обращаться… – Лиз отпила еще вина, но уже без удовольствия – поморщилась, когда глотала.
– Ради мальчика ты должна была не это сделать. А прямиком к Марко отправиться.
– И заложить близкого человека? Мы с Лавинией кармические сестры. Она роднее мне, чем единоутробные. Но…
– Но?
– Яну с ней плохо. Он хочет быть со своей приемной семьей. А главное, жить там, где всегда мечтал Николас. – Она не стала допивать вино, швырнула бутылку в мусорный бак, стоящий у дороги. Как ни странно, попала. Хотя ехали довольно быстро, а Лиз была уже под хмельком. – Сейчас надо решать, что говорить полицейским. Я Лав не хочу вредить, да и себя выставлять соучастницей не буду.
– Так она же опять Яна украдет, если мы ничего не предпримем для того, чтобы оградить ребенка от его ненормальной матери.
– Я уже это сделала.
– Каким образом?
– Пригрозила в записке, перед тем как Яна из квартиры унести, что порчу на Лавинию наведу, если она еще к мальчику сунется.
– Ой как страшно!
– Тебе нет, а ей
Марианне все это казалось бредом, но Лиз говорила серьезно. Она на самом деле верила в то, что кусок хлопка, пропитанный кровью, может остановить Лав. Но она лучше знала свою кармическую сестру. А раз так…
– Что ж, ладно, будем считать, что мальчик вне опасности.
– Он вне опасности. По крайней мере со стороны Лавинии, она больше не придет.
– Тогда давай придумывать байку о том, как мы нашли Яна. Только чтобы мы ни насочиняли, мальчик выдаст свою правдивую версию. А в ней – ты помогала похитительнице…
– С пацаном я договорюсь, – беспечно отмахнулась Лиз. – Давай так скажем… Тебя Чак вел по следу, и вы нашли пацана… Ну, скажем, вот тут. – И ткнула пальцем в придорожные заросли. – А что? Мать его уже бросала в лесу. Вот опять сделала это. А я, благодаря предчувствию, явилась на помощь мальчику вслед за вами.
– Будет расследование, раз имело место похищение, и наше вранье вскроется.
– Да… – Лиз сникла.
– Ян сам выбрался из дома и убежал в лес, но там заблудился. Мы нашли его, спящего, под кустом малины, он ведь ел ее? От него ягодами пахнет, и рубашонка в соке.
– То есть похищения не было? Гениально!
– Да, только я сомневаюсь, что мальчик будет придерживаться нашей версии. Даже если раз он соврет по твоей просьбе, потом проболтается. Ему же два с небольшим. Он бесхитростное создание.
Лиз развернулась на сиденье и тронула Яна за руку. Он открыл сонные глаза и, сфокусировавшись, улыбнулся. Понял, кто его потревожил, и не рассердился. Он полюбил Лиз с первого взгляда. Окончательно и бесповоротно. Это было очевидно.
– Янчик, привет, – бодро сказала Елизавета.
– Пиве! – И ручонкой взмахнул, потревожив Чака. Пес недовольно зарычал. Но мальчишку это не напугало, он взгромоздился на Чака, чтобы посмотреть, что там за окном. – Де ма? Де па? Де до? Де ку-ма?
– До? Ку-ма? – переспросила у Лиз Мари. С «ма» и «па» было все ясно.
– Дом и курица Марта. Та, которую он гонял, когда мы его впервые увидели. Его любимица. – Разъяснив это Марианне, Лиз вернулась к разговору с Яном. – Скоро домой приедем. И там па, ма, ку-ма. Все там. Тебя ждут. – Ян захлопал в ладоши. – А что ты им скажешь, когда приедем?
Тут мальчик стал выдавать такое, что Мари, уже вроде бы привыкшая к его лепету, ничегошеньки не поняла. Вот ни словечка. В отличие от Лиз.
– Нет, дружок, – покачала головой Елизавета, выслушав Яна. – Ты должен сказать другое – что сам убежал…
– Потю? – Почему, по всей видимости.
– Я прошу тебя. – И коснулась сначала губ, потом груди в области сердца.
– А! – И Ян закивал. – Хасо.
Лиза еще поговорила с ним. И когда убедилась в том, что Ян все понял, удовлетворенно кивнула.