Нет грешным покоя
Шрифт:
Северус выдохнул сквозь зубы и размял шею. Сердце бешено стучало. Хотелось рвать и метать. Было сильное желание избить этих подонков ногами, но… Нужно успокоиться.
Засунув палочку за пояс, он двинулся к кошке, что при его приближении злобно зашипела и замахала лапами.
— Успокойся, — вымученно произнёс Снейп, — не обижу!
Кошка чуть-чуть присмирела, и Сев смог внимательно её рассмотреть. Зелёные глаза продолжали всё так же настороженно смотреть, но теперь животное не шипело, лишь слегка показывая острые зубы. Неимоверно большие по сравнению с головой уши нервно дёргались. Северус очень медленно, дабы кошка
— Да ты у нас не кот совсем, а низзл… Что ты забыл у магглов? — стал расспрашивать чудо-зверя Сев, стараясь отвлечь его от боли.
Низзл что-то недовольно мякнул и замахал освобождённым хвостом.
— Потерпи немного, сейчас сниму.
Когда Северус наконец-то справился с тугим узлом, низзл ловко приземлился на все лапы. Сев попытался подхватить его, но животное грозно зашипело и быстро скрылось в неизвестном направлении.
Снейп вздохнул: а он-то ещё думал о том, чтобы подлечить кота дома, покормить, но, видимо, тот, будучи волшебным существом, решил само разобраться со своими проблемами. Отряхнув руки, Сев повернулся к шпане, что до сих пор валялась на земле. Быстро подобрав валяющийся пистолет и сунув его под футболку, он обыскал Джека на наличие патронов. Разжившись десятком пуль, а также парой купюр с изображением Шекспира* — довольно крупная по нынешним дням сумма, Северус собрался с силами и всё же смог наколдовать три Конфундуса — ему не хотелось оставлять после себя никаких улик.
Еле добредя до дома, Снейп заполз в свою комнату. Вынув добычу, он аккуратно разобрал ствол и засунул детали в свой сундук на самое дно так, чтобы никто даже не нашёл. Когда с тайником было покончено, Сев наконец-то дал себе расслабиться и обессиленный упал на кровать. Как только его голова коснулась подушки, мир вокруг отключился и сознание кануло во тьму.
* * *
Я тяжело бегу по улицам Ярнама прочь от преследователей. Перед глазами всё плывет: каждый шаг увесистым молотом бьёт по мозгам, пар из рта оседает с внутренней стороны маски холодным конденсатом и скатывается ручейками по лицу, затрудняя дыхание. Стук сердца в ушах заглушает всё вокруг, не давая понять, оторвался я от палачей или нет. Выбегаю из-за угла, вижу конический золотой шлем и отмахиваюсь топором, но фигура неподвижна. Приглядываюсь внимательнее и расслабленно выдыхаю — это всего лишь купол башни вдалеке…
Банда Палачей — поборники зарождающейся Церкви исцеления — решила загнать наш отряд, как стая гончих рыжую лису. Гребаные фанатики под предводительством Логариуса решили наплевать на перемирие, считая, что таким чудовищам, как мы, не место в Убежище. Думаете, что раз искоренили из крови все пороки тёмной души, так сразу стали святыми и месть вас не настигнет? Ха!
Охотники должны охотиться, а не убивать себе подобных! Эти лицемеры кричат, что очищают город от нас, но им просто нужно избавиться от аристократов! Вопрос любой бойни — это вопрос о власти!
Но только эти крысы могут так подло нападать на нас. Когда мы измотаны… слабы… а наши раны кровоточат от когтей и зубов монстров.
Краем глаза замечаю движение и еле успеваю увернуться. Мимо меня пролетает
Со сворой я расправился быстро. Два-три крутящих удара, и твари разлетелись на куски плоти. Вдалеке заметил высокую фигуру палача в сером одеянии и огромным колесом на плече. Чёрт, это стычка может стоить мне жизни.
Ныряю в ближайший закуток и оказываюсь в тупике. Грязно выругавшись, быстро подтаскиваю ящики к стене и забираюсь на крышу. Бегу по скользкой от мокрого снега черепице, пытаясь сохранить равновесие. Бок простреливает от острой боли. Сапоги скользят по крутой поверхности, и я скатываюсь в какой-то переулок.
Пытаюсь подняться, прислонившись к стене дома, но ноги не держат, и я медленно сползаю на стылую брусчатку. Алый плащ потемнел от крови.
Всё. Это конец. Сил подняться уже больше нет. С трудом достаю из кармана фиал с кровью. Открываю колпачок. На язык скатываются жалкие капли. Отбрасываю флакон в сторону, и он отлетает в сторону, зазвенев, будто колокольчик. Слишком мелодичный звук для этого поганого места. В висках пульсирует боль. Смыкаю глаза и склоняю голову, дабы полы шляпы прикрыли лицо и снег перестал падать на ресницы. Чувствую, как от раны медленно расползается холод, пожирая каждую клеточку тела. Хочется спать.
Что-то тёплое касается моей руки. Бью наотмашь. Уйди, гадкий пёс, я ещё жив. С трудом разлепив глаза, вижу перед собой белый комок шерсти. Белый. Белоснежный, будто облако в солнечный день. На меня смотрят два ярких изумруда. Кошка? В таком месте?
Прекрасное создание тихо мурчит и плавно прыгает мне на грудь. С трудом подняв руку, начинаю непроизвольно гладить его. Плевать, что такое совершенство не может быть здесь. Плевать, что это может быть уловка. Даже сквозь кожу перчаток я чувствую тепло этого живого существа, биение его сердца, и мне самому становится тепло…
* * *
Северус проснулся совершенно разбитым. Едва сумев встать с кровати, он побрёл на первый этаж. Увидев его, Эйлин ахнула и подбежала к нему.
— Сев, что с тобой? Ты бледный как смерть. Я с утра тебя разбудить не могла, а ты! Уже час дня.
Тот начал отнекиваться и говорить, что с ним всё нормально, ведь это просто магическое истощение, но мать переполошилась ещё больше.
— Истощение? Просто магическое истощение! Ну, молодой человек, с этого дня чтобы никакого колдовства, верни палочку!
— Ну мам!
— Не мамкай! Я думала, вы, молодой человек, будете серьёзно относиться к своему здоровью, но раз вы себя не бережёте, то с этого дня — только отдых, отдых и ещё раз отдых, а то всё лето в одних книжках. Хоть бы позагорал чуть-чуть!
В целом, Эйлин была совершенно права, так что Севу ничего не оставалось, как пойти на улицу гулять. Мама даже запретила ему брать с собой книги, напихав вместо этого в сумку сэндвичей и свежих фруктов. «На вот, своих друзей угостишь!» Северус покорно кивнул, не сказав маме, что его единственные знакомые укатили в Италию аж на месяц, — кризис никак не отразился на семье Эванс.