Нет грешным покоя
Шрифт:
Любая форма магии оставляла неизгладимый отпечаток на своем носителе, и не всегда приятный. Лицо этого мага казалось обожженным, черты были чуть смазанные, словно восковые, перекошенные; белки глаз налиты кровью, зрачки — узкие щели. Длинная черная мантия окутывала высокую фигуру, а лицо было таким же белым как снег.
— Милорд, — Малфой почтительно поклонился.
Волдеморт вызывал дрожь. И дело было не во внешности, но в ауре. Про таких говорят: «Он делал то, что не делали другие; он стал лидером, другие следовали за ним».
И хотя разговор был недолгим — среди гостей были персоны и поважнее молодого студента, — Снейп сумел оставить о себе приятное впечатление,
* * *
На шестом курсе время ускорило свой бег. Уже с сентября Барти, Регулус и Уилкис начали бегать на консультации к преподавателям, искать углубленную литературу, делать дополнительные задания — в общем, полным ходом готовились к СОВ. Северус с Квиринусом смотрели на них и лишь посмеивались, для них это было уже прошлое, что они вспоминали со смехом. Сам Снейп ни капли не сомневался, что парни и так сдадут экзамены, но нагрузку им все же снизил: ему нужны здоровые охотники, а не иссушенные полые.
Для себя же он тоже расставил некоторые приоритеты: чары, ЗоТИ, нумерологию и руны он решил изучать на уровне ЖАБА, равно как и зельеварение с алхимией. Все остальное — на уровне СОВ, что позволяло ему не ходить на занятия, а сдавать задания в конце недели. В свободное время он проходил стажировку в Комиссии по экспериментальным чарам: данный отдел очень лояльно относился к студентам, да и положительная характеристика Флитвика тоже сыграла немалую роль. С гоблинами же у Снейпа не получилось: «Слишком молод, приходите через год».
Если Северус и расстроился, то несильно. Через полгода ему стукнет семнадцать, а после совершеннолетия многие вопросы будут решены. К примеру, наконец-то он научится трансгрессии, благо в Хогвартсе для шестикурсников организовывались платные курсы, которые вёл специальный инструктор из Министерства магии.
К удивлению Снейпа, работать в Комиссии было здорово. Комитет занимался не только разработками и проверками новых чар и совершенствованием старых, но и вообще всеми отраслями магии, поэтому здесь любой изобретатель мог проявить всю свою фантазию. И пусть результаты экспериментов были не всегда практичны — чего стоила та история с ядовитой уткой! — Отдел все же приносил немало пользы.
К примеру, долгое время связь между работниками ММВ проходила с помощью писем, переносимых почтовыми совами. Этот способ был жутко неудобным, повсюду лежал совиный помёт. И кто-то из комиссии предложил: пусть письма будут летать сами, без птиц. С тех пор сотрудники стали посылать друг другу заколдованные бумажные самолётики. В министерстве стало гораздо чище, однако и данный способ не был лишен недостатков: самолетики могли быть сбиты по дороге или перехвачены.
— И вот сейчас мы пытаемся модифицировать заклинания для пересылки сообщений, — рассказывал Снейп товарищам о своей стажировке, — Какой-то умник зачаровал письмо так же, как и снитч. Что тут началось, Мерлин, мы то письмо потом всем отделом ловили! — он так тяжело вздохнул, что друзья не смогли сдержать смех.
Однако Северус не забыл о своей основной цели.
Министерство представляло собой восьмиэтажное здание с подвальными помещениями, находящееся под землёй. Помещение, через которое маги каждый день попадали в министерство — Атриум, — как раз отделяло семь уровней ММВ от девятого, где находился Отдел тайн.
На первый взгляд, попасть туда было просто, достаточно было воспользоваться лифтом. К удивлению Снейпа, явной охраны не было. Он полагал, что нужен
Девятый уровень поразил Снейпа. Из-за голых стен, облицованных черным обсидианом, при отсутствии окон и каменного зеркального пола этаж казался древним бесконечным лабиринтом. Он являлся воплощением темного отражения верхнего мира: в отличие от остальных уровней, где было яркое освещение и довольно многолюдно, здесь было довольно мрачно, одиноко и абсолютно тихо. В первый день, что Северус ходил здесь под невидимостью — в целях безопасности — он не повстречал ни одного мага.
Этот этаж Снейп исследовал методично, но осторожно. Здесь не было дверей, кроме одной, совершенно черной, в дальнем конце коридора, однако она не поддавалась ни одним отпирающим чарам. Правда, на этаже имелось одно ответвление с лестницей, что вела еще глубже под землю. Здесь находился другой коридор, сильно смахивающий на тот, что в Хогвартсе вел в учебные зельеварни. В держателях, укрепленных на грубых каменных стенах, горели факелы, освещая массивные деревянные двери с железными засовами и обитыми железом замочными скважинами. Эти двери поддавались легко, но за ними не было ничего интересного, кроме немного пыльных залов судебных заседаний, и ничего похожего на то место, где могла бы находиться Арка Смерти.
Пока у Снейпа не было никакой возможности отпереть дверь, да и проводить здесь слишком много времени он не мог: стажеров отпускали рано, но он должен был успеть покинуть ММВ до закрытия. Тогда у него родилась идея.
Невыразимцы, так называли сотрудников Отдела тайн, тоже люди; они приходят и уходят с работы, а значит, надо за ними проследить. Но делать это самому, даже под невидимостью, могло быть слишком рискованно.
За разработку артефакта Северус засел, как только в голове оформилась схема того, что требуется получить в итоге. С помощью Посланников был добыт воспаленный глаз. Прекрасный человеческий орган, который извлекли сразу же после смерти или даже до нее. В Ярнаме его применяли в ритуале для взлома печати дальних гробниц в старом лабиринте.
С помощью специального инструмента он поместил внутрь глаза паучье яйцо и стал ждать. Голем должен был вылупиться через неделю, и за это время Снейп успел напитать его магией под завязку.
В очередной раз, когда посещал министерство, он выпустил голема в лифте. Человеческий глаз, обтянутый черной мохнатой кожей, на паучьих лапах побежал по стене лифта, постепенно исчезая, будто какой-то блуждающий кошмар. Теперь оставалось только в нужный момент воспользоваться <i>де</i>моноклем и увидеть картину чужим глазом.
Целый день паук просидел в кабине, никем не замеченный, но ближе к полуночи лифт все же спустился на девятый уровень. С грохотом, отдавшимся эхом, разъехались золотые решетки, и в кабину вошли двое. Пока двери не закрылись, голем ловко выбежал наружу и засеменил по потолку в сторону черной двери. Ему пришлось провести ночь в засаде, прежде чем удалось преодолеть и этот рубеж вместе с какой-то ранней пташкой.
За дверью находилась просторная круглая комната. Все здесь было черным, даже пол и потолок; вокруг всей комнаты через равные интервалы располагались одинаковые черные двери, коих было не меньше дюжины, без ручек и табличек, а между ними горели синим пламенем свечи в канделябрах. Их холодный мерцающий свет, отражаясь на гладком мраморном полу, делал его похожим на темную воду под ногами.