Нет места лучше
Шрифт:
Для меня это тоже оказалось не очень просто, я с академической стороны инопланетные языки никогда не рассматривала, ибо не учила, а сразу готовый результат в голове получила. Вот с переводом основного набора базовых понятий в несколько тысяч слов оказалось проще. Потом я им еще часто встречающийся технический набор слов записывала.
Не скажу, что они, прямо, идеально во всем разобрались, но прибегать с просьбой перевода чего-то срочного после тех изысканий ко мне стали реже. Чаще всего уточняли какие-то нюансы, особенно, если смысл текста был
А на полный перевод мне в основном куда более объемные и нестандартные тексты подсовывали. Понятия не имею, откуда они их брали. А там обнаружилось много чего интересного: и какой-то эпос, и бортовые журналы, и технические или научные заметки и еще куча всего.
— Чего оно хочет? — Алексею явно не терпелось перейти к делу.
— Ничего не хочет, говорит, что кислород в норме, потому его вмешательство не требуется, — усмехнулась я.
— В смысле? — не понял, и, кажется, даже расстроился мой собеседник.
Пришлось ему объяснить, и действительно наблюдать гримасу разочарования на лице.
— То есть тут еще один язык? — страдальчески вопросил он.
Язык, на котором всплыло сообщение, был тем же, на котором название моего корабля «Преодолевающий ночь» звучало как «Тар-и-накти». В этой фонетической форме оно звучало более коротко, потому я и привыкла его именно так называть.
— На самом деле в нашем секторе этот даже более распространён. Но мой транспорт в Ашуас собран, а там механики в основном патриотично к местным производствам настроены, но порой вот экзотика и к ним добирается.
— То есть мы еще и не тот язык учим? — как-то обреченно вздохнул Алексей.
Я лишь пожала плечами и усмехнулась. Жизнь вообще боль!
— В Конфедерации восемь основных языков, я вроде об этом говорила, — вздохнула я.
Мне, кстати, тексты для перевода, как минимум, на пяти приносили, и я с ними справлялась, между прочим. Никто не заметил подвох, что ли?
— Восемь? — с болью в голосе уточнили у меня, затем нервно усмехнулись, — надо обрадовать лингвистическую группу, что у них тут впереди много работы! В восемь раз больше, чем они думали!
— Ну, есть еще куча местных локальных диалектов в Ядре и на периферии, — невзначай заметила я, глядя на тоску в глазах собеседника, но затем поспешила успокоить, — но чаще всего они связаны с одним из основных, и этот основной местные жители тоже знают в обязательном порядке, — пожала я плечами. — Там где мне бывать приходилось, проблем пока не возникало.
Алексей тяжело вздохнул.
— Но я тут внешней разницы в буквах вообще не вижу! — задумчиво пробормотал он, глядя на сообщение, подтверждая, что он тоже в группу изучающих входил, а затем снова тяжело вздохнул, — но при попытке прочтения вообще белиберда получается.
— Алфавиты этих двух похожи, но у букв-слогов при внешнем сходстве совершенно разные звучания и применения… Даже больше различий, чем у кириллицы и латиницы, — пояснила я.
— Вот ведь… И как тут разобраться вообще? Как тут вообще чего-то искать? —
— А вы чего хотели найти? — со смешком поинтересовалась я.
Алексей помялся, о ходе их исследования я только по косвенным признакам и могла судить. Рассказывать мне или не считали нужным, или даже опасались. Тем удивительнее, что он все же признался.
— Мы думали, это от суб-двигателя отдельный управляющий блок, — разочарованно вздохнул Алексей и поднялся на ноги.
Пульт настройки данной системы рядом с основными двигателями находился, хотя там вообще все компактно располагалось, но вот что их навело на мысль про суб-двигатель, для меня загадкой осталось.
— Если б кое-кто нам подсказал, где искать! — тяжело вздохнул этот манипулятор.
Требовать чего-то от меня с угрозами тут действительно перестали, и это стало реальным прогрессом в наших отношениях. Но это не значит, что временами не пытались на совесть давить, или как-то иначе меня выспрашивать. Хотя если я все же не рвалась отвечать, не наседали.
— А вы его что, целенаправленно ищите? — удивилась я, и у меня сразу нехорошее подозрение появилось.
— Ну да, ничего подобного никому еще в руки не попадало, ни у нас, ни за бугром.
Я помедлила, не зная, что ответить на данное признание. Проблема в том, что как раз с подпространсвенным двигателем я им при всем желании помочь не смогла бы. Но до сих пор я была уверена, что они сами об этом догадались.
— Зачем он вам? — мягко решила остудить исследовательский зуд. — Тут на расстояние до орбиты Сатурна генераторами помех со всех сторон пространство обложено. Сначала разберитесь с остальным и научитесь туда стабильно летать. А еще такие вещи опасно тестировать в атмосфере. При открытии окна в подпространство как тратится, так и выделяется тонна энергии. Шарахнет прилично!
— Ну, может для того, чтобы некоторые тестировать случайно не начали, не зная, что это такое, и надо его найти и изолировать. А то есть у нас любители! — на последних словах Алексей даже фыркнул.
Об их периодических спорах с Евгением я уже тоже слышала неоднократно, и даже присутствовала на одном. Хотя в более мирной обстановке они казались друзьями, причем закадычными.
Я тяжело вздохнула. Меня реально напрягло осознание того, что они не в курсе, как оказалось. И что с этим делать?
— Никто и не сможет, генераторы помех не дадут произвести открытие окна, — напомнила я.
Алексей лишь криво усмехнулся.
— Ну, тогда тем более никому хуже не будет, если мы его найдем! — посмотрели на меня исподлобья, снова пытаясь давить на совесть.
Я даже растерялась. Я реально не знала, как именно сказать ему правду. Но одна мысль мне все же в голову пришла.
1-2
— Если вас, прям, очень интересует подпространство, то кое с чем я вам помочь все же могу, — вздохнула я, понимая, что вообще-то маловероятно, что на это пойдут.