Нет места магам
Шрифт:
— Хорошо, Ноттен. Пока что мне нечего вам возразить, поэтому сделаю вид, что поверил вам. Все-таки все ваши прошлые заслуги не хочется игнорировать. Но знайте, если выяснятся еще какие-либо подробности о вашей связи с магом, можете смело прощаться с почетной должностью инквизитора. А я такие надежды возлагал на вас, Ивена. Все еще хотелось бы думать, что не зря, но время покажет.
Она ничего не ответила. Мысль о том, что нужно увольняться, укрепилась. При чем делать это надо как можно скорее, как только будет возможность. Одно дело — уволиться по собственному желанию, и совсем другое — по нарушению правил инквизиции, вылетев с позором и плохой рекомендацией начальника. Так найти работу будет уже труднее.
Вернувшись в свой кабинет, на Ивену накатило облегчение от того, что она наконец одна. Никто не смотрит на нее с любопытством и осуждением, желая услышать какие-то грязные подробности. Привычка начальника отчитывать сотрудников при других никому не нравилась, но некоторые любили послушать сплетни.
Открыв окно, Ивена с жадностью глотала воздух, которого так не хватало все эти напряженные минуты. Руки затряслись, сбрасывая накопившееся напряжение. Отдышавшись, она села за компьютер и первым делом напечатала заявление на увольнение. Дату ставить не стала, просто сохранила на ближайшее будущее. Хотелось составить резюме и начать поиск работы по объявлениям в эту же секунду, но сайты, по которым переходила бы Ивена, могли отследить, поэтому она решила, что сделает это дома вечером сразу же, как только вернется. Пусть еще рано это делать из-за проверки, но хотелось зацепиться хоть за какой-то якорь и узнать, что другую работу найти будет возможно.
Она подумала о Касторе. После работы Ивена надеялась зайти к нему, увидеться, но теперь это опасно. Файтнор напрямую ничего не говорил о слежке, но она прекрасно знала, как поступают с теми инквизиторами, которых подозревают в связи в магами. К ним могут незаметно приставить людей, и любой неосторожный шаг может быть замечен. Если Ивена зайдет в подъезд Кастора, сразу станет понятно, к кому она пошла. Можно было позвать его к себе, но и за Линдманом могут назначить слежку.
Взяв телефон в руки, Ивена напечатала и отправила ему длинное сообщение через личный номер, который никто из коллег не знал.
«Все плохо. Кто-то видел, как я садилась к тебе в машину после клуба, и доложил начальнику. На совещании меня за это отчитали, обвиняя в предательстве. Я отпиралась, говоря, что ты случайно от друга узнал, что мы живем рядом, и предложил подвезти, а я согласилась, потому что решила тебя проверить на порядочность, заодно бесплатно домой доехать. Я тебя предупреждаю об этом, потому что теперь за тобой тоже попытаются проследить. Скорее всего, даже позвонят и что-нибудь спросят о нас. Пожалуйста, делай вид, что тебе на меня плевать. Я твердо решила, что уволюсь, но хочу сделать это сама. Если о нас узнают больше, то меня выгонят, написав плохую рекомендацию, и найти работу будет труднее, ведь это все отразится в моем трудовом деле. Не все работодатели такое примут, поэтому лучше уволиться по собственному желанию, но для этого надо выждать, сейчас это будет выглядеть слишком подозрительно. Но я займусь поисками уже сегодня. Мало ли, что подвернется на будущее. А пока я все еще здесь, надо быть осторожнее».
«Понял тебя. Дерьмо, конечно. А кто именно тебя сдал?».
Ивене и самой хотелось бы узнать, но спрашивать Файтнора не было смысла. Он не станет выдавать конкретного человека.
«Не знаю, кто угодно мог. И я пока что не понимаю, как это выяснить».
«Тогда будь осторожна со всеми и никому не доверяй».
Как бы ни было Ивене грустно и досадно, но требовалось сообщить еще об одной важной вещи.
«Кастор, это все означает, что нам с тобой не следует видеться, пока я окончательно не уйду отсюда. Но я не знаю, сколько это будет длиться. Мне так жаль».
«Не беспокойся, подождем. Самое главное,
Хоть слова Кастора поддерживали, но к глазам Ивены нежданно подступили слезы. Еще несколько часов назад она была так счастлива, находясь с любимым мужчиной рядом, а теперь не знает, когда вновь увидит его. Казалось, будто то, что она только успела приобрести, беспощадно начали отнимать. Ивена предполагала, что рано или поздно это случится, но все равно хотелось взвыть от несправедливости.
Она стойко продержалась весь рабочий день. К счастью, выездных задач не было. То ли не поступали заявки, то ли начальник распорядился. В любом случае, Ивена была только рада этому.
Возвращаясь домой, она с грустью поглядывала на дом Кастора. Так хотелось зайти к нему, но нельзя. Даже смотреть было страшно. Вдруг кто-то заметит ее взгляд и мгновенно все поймет? Зато дома первым делом Ивена села за составление резюме. Не хотелось ни есть, ни пить, ни чем-либо еще заниматься. В голове стоял лишь вопрос работы. Когда резюме было готово, Ивена отправилась на сайты с вакансиями в надежде увидеть что-нибудь подходящее. Выбор был не велик, что огорчало.
Ей до сих пор не верилось, что за столь короткий срок перевернулась целая жизнь. Но отступать от этого она не собиралась. Каким тяжелым бы ни казался дальнейший путь, Ивена знала, что все делает правильно.
Раздался телефонный звонок, заставляя ее вздрогнуть от неожиданности. Ивена с опаской посмотрела на экран, но, к счастью, звонила мама. Ответив, они начали разговаривать о насущных делах. Ивена слушала какие-то рассказы матери, но не сильно вникала в их смысл. Голова была забита другим. Словно чувствуя настроение дочери, Мона поинтересовалась:
— Родная, у тебя как дела? Все нормально?
И вдруг захотелось вылить всю правду. Ивена боялась шокировать чем-то маму, зная, что у нее проблемы с сердцем, но пока что она чувствовала себя хорошо, поэтому Ивена рискнула.
— Мам, я собираюсь уволиться.
— Почему? — непонимающе воскликнула Мона. — Что-то произошло? Что-то случилось?
— Да, случилось. И уже давно. — Ивена тяжело вздохнула, после чего быстро выдала целую тираду: — Мам, я устала это все терпеть. То, что творит инквизиция, это ненормально. Пожалуйста, не тверди мне про постулаты, я и сама их прекрасно помню. Но то, что происходит вокруг, это бесчеловечно. Ведь нам нужно быть гуманными, но как можно говорить о гуманности, если часть населения незаслуженно наказывают и ведут к смерти? Я тебе уже рассказывала, как недавно приговорила человека к публичной казни, но на самом деле он не совершал плохих вещей. Однако пришлось вести его на расстрел, а его жена и дети стояли там. Они остались одни, понимаешь? Мне до сих пор это не дает покоя. Когда же люди поймут, что так не должно быть? Даже с самыми страшными преступниками так не поступают. Убийц, что не являются магами, просто садят в тюрьму, а потом выпускают на свободу. А мага, который кому-то помогал или защищал, убивают. Что за несправедливость творится? Это же ужасно, мама!
Спрятанные эмоции, что так сильно пыталась подавить Ивена, дали знать о себе. Тон голоса становился истеричным, а из глаз вновь брызнули слезы. От Моны это не укрылось.
— Доченька, успокойся, — твердила она, хотя явно сама заволновалась. — Конечно, на тебе плохо сказалась та казнь, ты все-таки была к этому причастна. Я понимаю, как это тяжело. Но у вас же можно с кем-то поговорить, обсудить страхи, и все наладится…
— Нет, ничего не наладится! — перебила Ивена. — Файтнор толкает лживые истины, убеждает нас в том, что не является действительностью. А сегодня на меня вообще наехали за то, что я села к магу в машину. Даже ступить уже нельзя спокойно, везде могут быть чьи-то чужие глаза или уши! Ну поехала я с ним, и что?