Нет места под звездами
Шрифт:
— Проваливай, тварь, — Сабир стряхнул с рук остаток плетения, затем подошел к сестре, протягивая ей руку: — Цела?
— Вполне, — она поднялась на ноги и осмотрелась. — Где он?
— Убрался. Демона можно выкинуть из нашей реальности, если он не воплотился полностью. Впрочем, очень ненадолго, увы. Он снова вернется и будет возвращаться раз за разом, пока не добьется своего.
— Вот как… Я никогда особо не доверяла тебе, брат, но не сомневалась в силе твоего разума. Похоже, ошиблась, — бросила Мейрам. — Каким глупцом надо быть, чтобы связаться с этими существами?
Сабир презрительно усмехнулся.
— Давно ли ты стала такой мудрой? Напомнить, что за путь ты проделала прежде, чем научиться
Мейрам с удивлением отметила, как привычное чуть надменное выражение лица Сабира сменилось печалью. В голосе сиятельного зазвучало раскаяние, смешанное с горечью:
— Я поклялся помочь выжить их народу, а Хозяин — что поможет выжить мне. Вот и всё. Я был глуп, молод, испуган скорой смертью отца. Тело еще не успело остыть, когда малый совет открыто заговорил о смене власти. Наиль Галиб вар Рауф, человек, давший нам с тобой жизнь, не принес империи процветания, а под конец правления настроил против себя слишком многих. Гнев совета должен был обрушиться на мою голову. Тогда называли имена возможных преемников, среди которых были действительно одаренные стихиями. Никто не хотел видеть на троне наследников рода Фаррит. Тогда же вспомнили о Хальварде Эйлерте Эйнаре. Да, его право на престол достаточно сомнительно, слишком давно владыки Недоре покинули Золотые Земли, да и сам Хальвард не гнался за титулом императора. Но слава герцога была велика, и имя его использовали для того, чтобы объединить всех моих врагов. Теперь мне кажется, что уступи я в тот момент, смута ничем бы не закончилась, а эти голодные псы в итоге перегрызли бы друг друга. Но я испугался: ко мне подослали убийц, твоя жизнь тоже висела на волоске, а у меня не было сторонников. Кроме одного. Ундес Чагатай Шона явился и предложил эту сделку — венец императора в обмен на союз с древнейшей расой.
Мейрам медленно подошла к брату и опустилась на диван подле него. Весь ее гнев и ненависть схлынули, отчего-то не хотелось сейчас прерывать речь сиятельного ни насмешкой, ни осуждением. Сабир продолжил:
— Сейчас я понимаю, что советником управляли не его собственные желания, а приказы того же Хозяина, переданные через одного из демонов. Но тогда это показалось мне избавлением, возможностью решить все проблемы одним ударом. И я согласился. Ундес выполнил обещание: самых ярых моих противников обвинили в измене и казнили, а я получил заветный венец. Хальвард по доброй воле прибыл в столицу в последний раз — публично засвидетельствовать преданность трону, что окончательно лишило заговорщиков надежды переломить ситуацию в свою пользу.
— А я? — голос Мейрам дрогнул. — Какое отношение к твоей клятве имеет моя жизнь?
— Мы оба — дети Наиля — носители огромной силы. Тебя никогда не обучали магии, сказали, что ты унаследовала часть родового могущества — Воду и Воздух. Но это ложь. Мы с тобой были почти равны, ты лишь немногим уступала мне в детстве. Отец должен был решить, кого готовить к правлению — и выбрал меня, единственного сына, рожденного в браке. Мои способности развивали годами, тебе же определили судьбу, достойную женщины из сиятельного рода: дом, замужество, семью. А чтобы никто не узнал правды, часть твоей силы запечатали
Мейрам изумленно ахнула.
— Но что такое человеческие тайны для тех, кто старше этого мира? Демоны почуяли тебя, догадались о том, что печати можно снять. И включили в мою клятву условие: если я откажусь выполнить свою часть договора, то императорская кровь станет их платой. Я, наивный глупец, полагал, что речь идет только о моей жизни — и не стал возражать. А потом понял, что, скорее всего, ты, как носитель могущества рода Фаррит, тоже оказалась заложником этой сделки. Мы рождены от разных матерей, клятву приносил только я, а значит, полноценного контроля над тобой демоны не получат. Оставалось надеяться, что Хозяину будет не интересно охотиться за мелкой добычей, когда есть крупная. Но, увы, судьба посмеялась надо мной еще раз: родился Адиль — и, увы, он унаследовал силу в полной мере. Он еще очень мал, ты — не обучена и твои способности никогда не развивали, но… Даже если я откажусь от клятвы сейчас, демоны возьмут свое.
— Разве им не нужно наше добровольное согласие?
— Увы, клятва обещала императорскую кровь — ее они и потребуют. Согласие было дано мной за всех нас. Прости меня, сестра.
Мейрам застонала, схватившись за голову.
— Для чего им нужна эта сила?
— Чтобы спасти себя. Создать прямой переход между мирами очень тяжело: для этого нужно соединить магические потоки обеих реальностей. Тьму несут в себе они, Стихии — я или вы с Адилем. Небольшая жертва крови откроет врата, а огромная подпитка магией позволит удержать их открытыми достаточно долго, чтобы все демоны успели прийти сюда. Я думал, что смогу контролировать их, что из-за собственной бесплотности они вскоре уберутся восвояси, но я ошибся. Им нужно было лишь немного времени, чтобы напитаться нашей магией, привыкнуть к этому миру. Боюсь, сейчас они уже готовы совершить этот переход.
— Но ведь это гибель для всех нас! Они же уничтожат все, до чего дотянутся.
— Не совсем: наш мир нужен им жизнеспособным, они хотят остаться тут навсегда. Но погибнут очень многие, — его голос понизился почти до шепота: — и я не знаю, как остановить их. Быть может, если я добьюсь победы над Недоре, отдам демонам обещанную плату, они оставят меня и империю в покое, но чем дальше я размышляю над этим, тем больше мне кажется, что время уже упущено. Я должен был сохранять равновесие между мирами, а вместо этого столкнул нас всех в бездну.
56. В тени восточных гор
Прежде Мушараффу не приходилось бывать в сердце военного лагеря, тем более в качестве пусть и почетного, но пленника. Дорога от Дармсуда до предгорий заняла всего три дня, но они показались невольному путешественнику целой жизнью. Еще никогда ему не приходилось убегать из города, скрывая лицо, сидеть в утлой лодчонке, стараясь не сделать лишнего движения и не вывалиться в воду, красться среди тростников, минуя имперскую стражу, смешиваться с толпой нищих оборванцев, терпеливо вышагивая под палящим солнцем босиком, как и все прочие, глотая дорожную пыль, вдыхая вонь давно немытых тел.
Очень хотелось пить, есть или хотя бы просто отдохнуть в тени у дороги, но двое провожатых немилосердно поторапливали его, заставляя идти почти без отдыха. Мушарафф хотел было возмутиться, он считал, что этот безумный маскарад совершенно излишен. Однако уже к обеду на дорогах показались усиленные патрули, а на входе в какую-то деревушку он собственными ушами услышал, как стражники передавали друг другу его имя.
— Пожилой, седовласый, глаза синие, смуглый. Одевается скромно, но одежда из дорогих тканей, а еще у него есть деньги и ценности. Велено схватить и доставить в Дармсуд вместе со всем, что при нем найдут.