Нет моей вины
Шрифт:
– Вы. Вы сделали из моего сына преступника. – Кира говорила, чеканя каждое слово. – Вы и эта старуха, которая нас ненавидит. Вы вроде бы взрослая женщина, а поверили бабкиным бредням.
– А полиция? – спокойно парировала Юлия. – Полиция, насколько мне известно, обнаружила избитую девушку, изнасилованную, и у нее была разбита голова. Я понимаю, я для вас просто «чурка немытая», а полиция, вероятно, вся куплена и
Кира опешила. Удивила ее не прямота мигрантки без регистрации, а то, как она говорит.
– Удивлены? – Юлия усмехнулась. – Записали меня в нищие беженки? Я профессор. Востоковед. Приглашена в очень крупный вуз. У меня отсутствует российское гражданство, но все документы оформлены надлежащим образом. Как вы понимаете, мне нечего с вами делить. И я считаю, что выполнила свой долг. Единственное, в чем я могу себя упрекнуть, так это в том, что мне стоило прислушаться к происходящему раньше. Возможно, тогда бы мне удалось предотвратить совершенное вашим сыном. И поверьте, с этим знанием мне жить теперь нелегко. У меня тоже растет дочь.
Кира поняла, что они не смогут договориться. «Тоже растет дочь…»
– Послушайте… – начала она. Весь запал ее куда-то пропал. – Я не хочу вас лично ни в чем обвинять. Просто… я не знаю, не знаю зачем. Что мне делать. Вы, может быть, хотели как лучше.
Кира говорила опять совершенно не то и не так. И что эта Юлия в самом деле не могла ничего толком знать. А как бы поступила она, Кира, зная, что в соседней квартире драка? И что там кричит… да хотя бы вот дочь этой Юлии?
– А что вам сказала старуха?
– «Убивают, там убивают», – Юлия поморщилась, то ли вспомнив тот вечер, когда Кира уехала к матери в пригород, то ли тому, что Кира отнимала ее драгоценное профессорское время. – Она пыталась сама позвонить, только не так набирала номер.
В кухню вошел обсохший кот, требовательно мяукнул, покрутился возле ног Юлии, прыгнул на свободную табуретку и уставился на Киру круглыми глазищами.
– В чем-то я вас понимаю, – продолжала Юлия. – В том, что твой ребенок на такое способен, лучше не убеждаться никогда. Но я понимаю вас только как мать, которая так ошиблась.
– Почему вы считаете себя вправе меня учить? – тихо прошипела Кира и встала.
– И не думала. – Юлия оставалась все такой
– На моем месте, – Кира с трудом сдержалась, чтобы не закричать, – вы не будете никогда.
Юлия даже не поднялась, чтобы ее проводить, и Кира нащупала в темной прихожей дверную ручку и выскочила на площадку.
Здесь было все без сомнений: одна дура повелась на истерику дуры другой. Возможно, что Кира тоже поддалась бы старухиной панике. Крики, драка…
Кира прислонилась спиной к прохладной даже в такую жару стене. Крики, драка. Что, если полиция увидела только часть? Что, если на самом деле все было совсем не так?
Глава 2
Кира вошла в квартиру с бешено колотящимся сердцем. Такая простая и очевидная мысль не приходила ей в голову раньше, хотя и в материалах дела, и в рассказе Юлии было слишком много… неясного? Неправдоподобного?
Кира старалась не курить, но сейчас, украдкой, озираясь, словно ее могли заметить мать или отец и выругать, как девочку, а потом еще и побить, достала из верхнего ящика стола непочатую пачку сигарет. Она и сама не могла сказать, когда ее купила и зачем – скорее всего, у кассира не было сдачи, а может, проходила какая-то рекламная акция, да и за все время следствия ее не тянуло закурить ни разу. Сейчас она, разгоняя рукой и взахлеб заглатывая едкий горячий дым, судорожно вспоминала все, что знала.
Немного. Потому что следователь прошелся по самым верхам, увидел какие-то факты, которые ему показались неоспоримыми.
Старуха прибежала к Юлии. Не могла позвонить? Возможно, Кира знала, что с мобильного телефона полиция точно не «02», но назвать правильный номер затруднялась. Что к Юлии, понятно: Кира и сама не стала бы ломиться в квартиру, где, как выразилась старуха, «убивают»…
«Почему – убивают?» – подумала Кира. Девчонке было стыдно кричать «насилуют»? Может быть. Что был за грохот? Ни один человек не мог стучать так головой другого человека или раскроил бы голову ко всем чертям. Да, девочка была в крови, но травмы были не настолько серьезными. Что тогда? Опрокинулась мебель? Падать нечему. У Лени диван.
Конец ознакомительного фрагмента.