Нет покоя нечестивым
Шрифт:
Это значит, что Ван не кончился бесследно, а как бы слился памятью с Иваном, уступив место в сознании и утеряв свою идентичность. Ивану хотелось верить, что это навсегда, и он не утеряет над собой контроль в один не очень прекрасный день…
Ргин не знает, что за дела у обитателей небесных странников между собой, а с Саем Иван не общался с разговора за ужином, состоявшегося два дня назад, потому что старейшина уехал с группой воинов в неизвестном направлении и вернулся только сегодня к обеду. Это была хорошая возможность прояснить все непонятные моменты и взять награду за
Если переговоры пройдут не очень успешно, Иван планирует захватить старейшину в заложники и получить всё, что ему причитается. Шансов на успех мало, но ситуация такова, что особо и не побрыкаешься. Он и так рискует, задерживаясь тут и испытывая пустынников соблазном обратить его в рабство, как компетентного ремонтника оружия. Надо уходить.
Войдя в дом Сая, он прошёл в главную комнату и застал старейшину за поджиганием некой травы в жаровне. Судя по запаху, конопля. Этот характерный смолянистый запах вызвал ненужные ассоциации и на миг вернул Ивана в Афганистан. Много кто курил там анашу, но Ивана никогда не привлекало такое времяпровождение. Если ты не можешь расслабиться без наркоты, то ты слабак – так Иван считал и считает. Всё, что с тобой случилось и ещё случится из-за наркоты – это твоя и только твоя вина.
Наркота мешает работать, поэтому торчки в его профессии надолго не задерживаются.
– Что ты делаешь? – спросил Иван, отступив к порогу.
– Это дух-трава, – ответил Сай, красноглазый и расслабленно улыбающийся. – Удалось выменять пятнадцать мер этой травы на одно ружьё.
– Пятнадцать мер – это сколько? – уточнил Иван.
– В каждой мере десять горстей, кха-кха! – ответил старейшина.
– Неравноценный обмен, – покачал Иван головой. – Но это ваше дело. Я пришёл поговорить о награде за мою работу.
– Награда? – сперва не понял его старейшина, вставший над жаровней для очередного вдоха.
– Ты обещал, что за ремонт винтовок и мушкетов мне вернут мой пистолет, дадут двадцать патронов и еды на неделю, – напомнил ему Иван.
– А, эта награда… – покивал Сай, выдохнув втянутый дым.
Иван отошёл ещё дальше назад, так как конопляную вонь не переносил ещё во времена службы в ОКСВА.
– Почему ты отходишь? – спросил старейшина.
– Эта дрянь делает людей слабыми, – ответил Иван честно.
– Сочноземельцев – уж точно, но не людей песков… – усмехнулся Сай, выдыхая в сторону Ивана дымное колечко. – Так мы говорим с духами предков…
– Все так говорят, – отмахнулся тот от клубков дыма. – Но за пять патронов к пистолету я подскажу тебе способ, чтобы курить эту твою дух-траву в любом месте, не задымляя весь дом.
Старейшина уже плотно сидит на этой дури, но Ивану было на это плевать. Каждый сам выбирает, чем убиться. А если Сай свой выбор
– Ты заинтересовал меня, – степенно кивнул красноглазый старейшина. – Если удивишь меня, то, так и быть, будет тебе пять патронов. Только дай мне додымить.
Иван вышел на улицу и вдохнул, наконец-то, спокойно. Голова кружилась, так как он всё-таки надышался этого дерьмового дыма. Вообще, всем будет лучше, если старик начнёт курить по-новому.
Спустя минут сорок, Сай вышел из своего дома, с расслабленной улыбкой на лице, мутными глазами и вялой походкой. Он сел на каменную лавку у дома и откинулся на саманную стену дома. Шаркнув по утоптанной земле явно импортными сапогами с деревянной подошвой, он уставился на Ивана.
– У вас ведь есть бумага? – спросил тот.
– Немного, но есть, – кивнул старейшина.
– Мне нужен небольшой клочок бумаги, примерно с ладонь, – попросил Иван. – И немного дух-травы, меньше десятой части горсти.
– Амим! – позвал старейшина.
Вышел парень лет шестнадцати. Сын Сая, уже женатый, с детьми, но всё ещё живущий с родителями, так как самый младший из всех детей.
– Принеси маленький кусок бумаги, – приказал ему старейшина.
Амим сходил за бумагой и передал её отцу, а тот вручил Ивану, также передав кожаный кошель с дурью.
Бумага была серой, второсортной, но достаточно тонкой. Это не ручная работа, а результат труда промышленного предприятия. Значит, здесь всё отлично с целлюлозной промышленностью. Впрочем, иначе и быть не могло. Бездымный порох едва ли мог появиться там, где не могут сделать нормальную целлюлозу.
Иван старательно вспоминал, как дурь скручивали в американских фильмах.
Смяв бумагу и размягчив её до приемлемого состояния, он насыпал дорожку из конопли, после чего скрутил некое подобие папиросы, смочив один её край слюной, для скрепления.
Старейшина наблюдал с интересом. Понятно, что он никогда такого не видел.
– И что? – спросил он у Ивана.
– Один конец нужно сунуть в рот, а второй подпалить огнём, – ответил тот. – Втягивать нужно осторожно, потому что слишком много дыма заставит тебя кашлять.
– Амим! – вновь позвал старейшина сына.
Огонь был доставлен от очага на ветке. Иван, как более сведущий, был вынужден продемонстрировать механизм работы конопляной папиросы. Но дурное дело не хитрое, поэтому Сай прекрасно всё понял и уже через минуту покашливал, жадно втягивая в себя наркотический дым. Иван же ждал, пока старейшина угомонится.
– Откуда ты так много знаешь о дух-траве? – выпучил свои красные глаза на Ивана старейшина. – Это ведь не ты догадался оборачивать её в бумагу?
– Видел, как это делали другие, – вздохнул Иван. – Но за дополнительные пять патронов я могу рассказать тебе о другом способе, без бумаги.
– Хорошо, – почти без раздумий согласился старейшина. – Если новый способ мне понравится, я дам тебе ещё пять патронов к твоему пистолету.
Ивана больше удивляло, что пустынники не догадались до иных способов употребления своей дури.