Нет покоя нечестивым
Шрифт:
В итоге, после короткого разговора оппонентов, раскрывающего суть их конфликта, схватка продолжилась и некий Ксандин, который серый рыцарь, пронзил мага Алькогена мечом насквозь, а тот запустил последнюю молнию прямо в рыцарское забрало.
Рыцарь погиб на месте, а злой маг прошёл несколько шагов, после чего упал с балкона. Антракт.
– Как ваши дела, дамы? – спросил Иван.
– Твоими пожеланиями, – улыбнулась Кити. – Но мы пригласили тебя не только посмотреть постановку и обменяться любезностями.
– Я предельно
Вошёл обслуживающий персонал, закативший тележку с ужином. Спустя несколько минут стол был уставлен различными экзотическими блюдами. Иван уже не обращал на такое внимания – домой он нанял отличную повариху, способную уделать кулинаров театра по всем позициям.
– Дело в том, что тебя собираются убивать, Иван, – заговорила Горти, когда обслуга ушла.
– М-хм, – покивала Кити, уже жующая особо крупную креветку.
Эти сёстры – наследники крупного состояния, которое оставил после себя ныне покойный муж Горти. Кити, до того как её сестра стала очень богатой вдовой, обитала в их родной деревне, но сразу же перебралась в Фелицу, чтобы поучаствовать в очень успешных делах сестры.
Вопреки всем скептическим прогнозам, две барышни не развеяли состояние по ветру, а наоборот, начали очень агрессивную экспансию на рынок, в течение следующих трёх лет поглотив несколько мелких игроков.
Поэтому высоких манер от них ожидать глупо, ведь сёстры Бианг даже фамилией обзавелись исключительно недавно: купили у совершенно нищего барона его фамилию, но не титул. Тут так можно, но это осуждается. А родившимся и выросшим в деревне девицам было всё равно, поэтому они легко пошли на такое. Нувориши такие, какие они есть.
– Я знаю, что меня вряд ли оставят в покое, – улыбнулся им Иван. – Вы не сказали мне ничего нового.
Детективы, нанятые Биксом, нарыли сведения о как минимум четырёх готовящихся убийствах, а также вовремя обнаружили юридические приготовления для насквозь незаконного, но часто практикуемого аборигенами рейдерского захвата. Всё как в девяностые: группа крепких ухарей уже набиралась, юристы готовили документы, оставалось только ворваться в административное здание и посадить там своих людей, заменив учредительные документы. Идиотизм всей ситуации в том, что организатор, прибывший из провинции, даже не удосужился узнать, какова численность охраны, и что делать, если по штурмующим ухарям с дрекольем откроют огонь из пулемёта…
У себя провинциалы привыкли вести дела так, поэтому бедолага, очень быстро оказавшийся в подвале заводских цехов, даже удивлялся, а чего это на него так злятся, ведь ничего же не случилось. Закопали его в лесном овраге, засыпав негашёной известью.
– Но мы знаем, что тебе не хватит всех этих твоих «охранников», – сообщила Горти. – Ни у кого не хватит солдат, чтобы пережить такое…
– У вас есть какие-то предложения? – спросил Иван.
– Тебе не хватает элегантности… –
«Чья бы корова мычала…» – подумал Иван с усмешкой.
Реакция не прошла мимо Кити, посмурневшей от его усмешки.
– Предложение, да? – переспросила Горти. – Мы можем рассказать тебе кое-что, но взамен тебе придётся отдать нам кое-что…
И Иван знал, что они попросят взамен.
– Консервы? – спросил он.
– Исключительная лицензия, лапонька! – хихикнула Кити.
Все хотят поиметь с ещё живого Ивана хоть что-то, а эти селянки, с вызывающей умиление простотой, замахнулись на основной источник его доходов.
Он буквально слышал, как скрипели зубы у остальных промышленников, когда они узнали, что военные очень заинтересованы и понятно, что первые госконтракты не за горами.
– Вы же понимаете, что вас сожрут? – спросил Иван. – Военные редко нуждаются в чём-то, что не могут дать картели.
– Мы готовы к этому, – уверенно заявила Горти. – Производство начнётся не в Фелице.
– Если информация будет достаточно полезной, я могу дать вам неэксклюзивную лицензию, – сделал своё контрпредложение Иван.
– Без права на отчуждение обладателем патента? – уточнила Горти.
– Без права отчуждения обладателем патента, – кивнул Иван. – Но только если информация будет действительно полезной.
– По рукам, – быстро согласилась Горти.
– По рукам, – улыбнулся ей Иван.
Всё равно, если его кончат, бизнес достанется кому-то другому, а эти простые барышни ему импонируют своей наивной простотой и, одновременно с этим, бульдожьей хваткой.
Антракт закончился и занавес вновь раскрылся.
На фоне нарисованного горного ущелья стояли трое.
– О-о-о-о, сын мо-о-о-ой! – душераздирающе громко заорал актёр в нарочито ущербном рубище из грубой ткани. – О-о-о-о, сын мо-о-о-ой!
– Покинь! – резко крикнул актёр в таком же рубище, но чуть поприличнее.
Хор на фоне запричитал: «Покинь…», «Покинь…», «Покинь…»
Мальчуган в совсем истрёпанном и грязном рубище, посмотрев на первого актёра, отступил назад.
– Уйди!!! – продолжил тот, что в рубище поприличнее.
Хор вторил ему эхом: «Уйди…», «Уйди…», «Уйди…»
Мальчуган с отчаянной надеждой посмотрел на первого актёра, но тот отвернулся, склонив голову.
Как понял Иван, мальчика изгоняют, а первый – это его отец, очень страдающий от этого, но неспособный противостоять давлению второго актёра, побуждающего мальчика уходить. Тут явно был какой-то контекст, известный основной массе зрителей, но не Ивану. Кити смотрела на представление и утирала платочком навернувшиеся слёзы.
После короткой паузы мальчик брёл по лесу, очень натурально споткнулся об один из камней, лежащих у входа в пещеру, после чего услышал голос.