Нет покоя в "корейских лесах". (Шаг третий)
Шрифт:
Заметно, как режиссёр пытается удержать «лицо» при виде посетительницы, которой оказалась главная сценаристка Юн ИнНа, по совместительству являющаяся супругой одного из основных акционеров SBS.
— Сценарист Юн, Эбби, — недовольный взгляд брошен на ассистентку, которая, заметив это, наклоняет «повинную голову», начав кается во всех грехах человечества. Правда, проделывает она это всё молча, но вот поза говорит сама за себя, — заболела и нам пришлось найти замену.
— Какую ещё «замену»?
— Какую смогли, — разводит руки
Мысленно вздохнув, кладу листок с текстом на стул и топаю к режиссёру.
— Вот, сценарист Юн. Это Ким Лалиса. Учащаяся выпускного класса Школы Искусств Сонхва. Английским владеет на уровне носителей, — тут мужчина положил руку мне на плечо. — Лалиса-ян, познакомься со сценаристом Юн! Именно она автор и идейный вдохновитель этой дорамы.
«Прогиб» в исполнении режиссёра был засчитан, о чём не двусмысленно намекала лёгкая тень улыбки, скользнувшая по губам женщины.
— Аннёнхасэё, сценарист Юн! — кланяюсь, чтобы не выглядеть невоспитанной «деревенщиной» из-за границы. — Очень приятно с вами познакомиться!
Женщина оценивающе и при этом молча осматривает меня некоторое время. Лицо её выражает сомнение.
— Ну, посмотрим… — неоднозначно произносит она и обращается к режиссёру: — Вы в ней уверены?
— Полностью! — безапелляционно заявляет мужчина и улыбается, глянув на племянницу друга.
— «Ого! Какая честь мне оказана! Я прям и не знаю, что теперь делать»? — хохмлю про себя, а сам прикидываю, что дядю подводить нельзя и придётся постараться.
— Что это у тебя? — вдруг обращает внимание на мои глаза женщина.
— Эм-м-м. Линзы, сценарист Юн. У меня не очень хорошее зрение.
— Сними! Хочу увидеть какого у тебя цвета глаза.
— «Ни фига себе заявочки? А ещё что снять»? — кошусь на режиссёра. Он, как не крути, мне ближе, чем эта непонятная дама с её требовательным взглядом и манерами «местечкового тирана».
Друг дяди одобрительно кивает, сомкнув на мгновение веки.
— «Ну ладно. Чего не сделаешь ради родственника.»
Прошу принести стакан воды и, получив его, снимаю линзы. Делал я это спиной к сценаристу и режиссёру, отойдя к столику, где валялось всякое барахло, коим периодически пользовались работники.
— Холь! — высказалась ИнНа, вытаращилась на зелёные глаза девочки, когда та обернулась.
— Вау! — в тон ей выдал ДэДжун и обратился к Лалисе: — Почему не сказала, что у тебя такие красивые глаза?
— Ну-у-у, как бы… — снова проблеял я, немного растерявшись от столь бурной реакции, но, быстро собравшись, ответил: — Так вы не спрашивали, режиссёр Кон. Я и не думала, что это важно. Да и какая разница-то?
Народ как-то странно за переглядывался. Касалось это не только сценариста и режиссёра, даже представители стаффа приблизились к нам.
— Ха! — весело хохотнул мужчина и глянул на стоявшую рядом сценариста Юн.
Женщина тем временем подошла ближе и взяла моё лицо в ладони, начав разглядывать глаза и бормоча себе под нос:
— Мало того, что большущие, так ещё и цвет редчайший. Хм! Я вообще не припомню, чтобы хоть у кого-то в Азии был такой цвет глаз, — замолкнув на миг, она обратилась к режиссёру: — А вы?..
Друг дяди мотнул головой и тоже приблизился, вторя женщине, начав разглядывать мои «зенки».
— «Блин! Вот пристали. Ну, глаза. Ну, зелёные. И чего? Как-будто это на самом деле такая уж редкость? Что-то я сильно сомневаюсь.»
— Мне кажется, что ей будет лучше играть без линз, — задумчиво произнесла сценарист Юн.
— Да-а-а. Пожалуй, так будет куда более эффектно, — согласился режиссёр Кон.
Вот так и было принято решение о том, что мне придётся играть без линз. Ясен красен, меня никто и спрашивать не подумал. Хотя, по совести говоря, мне было наплевать. Без линз, так без линз. Мелочь какая, право слово.
Подготовка съёмочной площадки тем временем шла полным ходом. Грузчики таскали декорации, а стафф указывал куда и что ставить, поправляя мелкие недочёты. Квартира главного героя дорамы, относительно медленно, однако неуклонно, превращалась в среднестатистическое кафе в американском стиле с широким диваном в середине помещения и столиками с аккуратными стульчиками для посетителей вдоль стен. Признаться, мне подобные кафешки здесь ни разу не попадались. Впрочем, я и был то всего-навсего в десяти, может быть двенадцати из них. В общем, кто его знает… Вполне вероятно и подобное существует где-нибудь на просторах Республики Корея.
От заучивания текста, коим я занимался, меня отвлёк голос режиссёра Кона:
— Лалиса-ян, подойди! Хочу тебя познакомить с твоим сонбэ по съёмочной площадке.
Рядом с мужчиной стояли несколько человек: две девушки и парень, которого мы с ЧэЁн видели, когда садились в лифт.
— «Ух ты ж, не фига себе! Это же САМ Кан Ю! От которого писается кипятком ЧэЁн. И как я его не заметил»? — приближаясь к с любопытством за мной наблюдающим сонбэ, мысленно прикалывался я.
— Ого! — высказалась ближайшая ко мне девушка возраста СонМи.
— Холь! — не отстала от неё вторая. Та, что постарше.
И лишь Кан Ю промолчал. Однако, смотрел с нескрываемым интересом.
Вообще надо уточнить, что помимо нанесения макияжа меня ещё и переодеться заставили в типа «американизированный прикид»: чёрные джинсы, белая футболка с длинными рукавами, поверх её ещё одна с короткими и логотипом на груди, но уже чёрная и золотая цепь на шею.
Я против не был, потому как он — прикид оказался зачётным и полностью в моём вкусе.