Нет покоя в "корейских лесах". (Шаг третий)
Шрифт:
Это был первый «камень» на шее Евгения, что лишь укрепился в своей позиции. Вторым оставался бег. Хотя он и не доставлял какого-либо дискомфорта, скорее наоборот… Но времени съедал этот самый «камушек» всё же прилично. Третьим, и самым важным, являлись репетиции и запись треков с парнями из It’s Us. Ну, треков — это сильно сказано. Пока остановились на первом. Она-то — запись и отнимала больше всего сил и времени от не столь уж невеликих в своей скоротечности двадцати четырёх часов в сутках.
Тихонечко открывается дверь ведущая в комнату СонМи. На пороге появляется готовая к выходу на улицу хозяйка
— Вот и хорошо, — шепчет еле слышно старшая сестра и заходит.
Чуть не запнувшись за валяющуюся кроссовку, СонМи недовольно косится на обувь, но ничего не говорит, только кулаком грозит препятствию. Подойдя ближе к постели, она рассматривает некоторое время младшенькую и вдруг резко хватает ту за плечо, начав трясти.
— Лалиса, вставай! Ты проспала школу! Да быстрее ты!
— А? Чего? — сонная и ничего непонимающая девочка вскакивает и видит перед собой не привычную для утреннего часа ХеМи, а старшую сестру, слова которой не сразу доходят до сознания.
— Ты опаздываешь! Родители уже ушли, а ты всё ещё спишь, — продолжает тем временем тараторить СонМи, помогая при этом сестре.
— Чёрт! — выругался я и подскочил, как ужаленный в одно место.
Мозг ухватился за сказанное, сфокусировавшись на фразе: «Ты опаздываешь!» Не теряя ни секундочки, я унёсся в ванную комнату, чтобы быстро сполоснуть лицо.
СонМи проводила насмешливым взглядом младшую сестру и неспеша направилась в коридор, чтобы одеться и идти по своим делам.
— Я тоже шутить умею, — еле слышно бросила она, засовывая ноги в туфли.
Подошла к зеркалу и придирчиво осмотрела образ, что отразился в нём.
— Просто великолепно! — с улыбкой на устах произнесла СонМи и вышла.
Я как «в попу раненный Джигит» носился по квартире, разыскивая вещи, которые по какой-то непонятной причине были разбросаны мною же, ну а кем же ещё, везде. Вот, что делал мой телефон на кухне? И я не знаю, что он там забыл. Вообще, вчера пришёл очень поздно и практически сразу завалился спать. Головушка моя за эту неделю изнасилована во все извилины многострадального мозга. В школе преподаватели «лютуют» не по-детски. Задано учить и просто читать настолько много, будто нас не в выпускном классе готовят к экзаменам, а к полётам в космос.
— Ну, куда ты подевался-то? — ползая по комнате, искал я кроссовок.
Так и не найдя столь нужную сейчас вторую часть пары, плюнул и, схватив кеды, вылетел в прихожую, на ходу застёгивая рюкзачок набитый всем подряд.
— Долбаная учёба! Долтаный бег! Долбаная «пианина» и иже с ними! Я спать хочу. Гады! — продолжал разоряться, вызывая такси.
В машину влетел, словно пуля, и, фактически свалившись на заднее сидение, протараторил адрес. Водитель кивнул, и мы наконец-то поехали в Альма-матер, что щедро делится знаниями, кои мне на фиг не сдались, если пораскинуть мозгами. Когда такси выехало на дорогу, тут же задремал. Не знаю сколько там времени прошло, пока ехали, но кое-что пришло в мою сонную голову,
— А сколько сейчас времени? — приоткрыв один глаз и взирая на проплывающие мимо здания, прошептал и полез за телефоном.
Я так торопился, что, даже вызывая машину, не глянул на время. А стоило бы…
— Восемь, — продолжил шёпотом, и тут взгляд зацепился за маленькие символы корейского алфавита, указывающие на день недели. Откинувшись на спинку и глядя в потолок, я уже не прошептал, а прошипел:
— Воскресенье! Онни, ну ты и…!
Что из себя представляла старшая сестра сформулировать не получилось, по крайней мере в цензурной форме. А выплёскивать весь сленговый и совершенно нецензурный словарный запас из разных языков на таксиста, я не решился и просто произнёс в никуда:
— Чтоб ты каблуки все себе пообломала! — пожелав СонМи «всего наилучшего», обратился к водителю. — Аджосси, развернитесь, пожалуйста! Мне домой надо.
Мужчина, глянув через зеркало заднего вида, пожал плечами и начал перестраиваться для совершения манёвра.
— Как скажете, — меланхолично произнёс он.
Квартира встретила тишиной и покоем пустого жилища.
— И куда эта «чучундра сеульская» подевалась? — не найдя сестру, поинтересовался у вселенной.
Как ни парадоксально, но спать не хотелось совершенно. А всё из-за кое-кого.
— Это не месть, онни. ЭТО издевательство! И ведь выбрала же время…
Бросив рюкзачок на кровать, где совсем недавно прошло «Мамаево побоище», о чём не двусмысленно намекала скомканная куча белья и сверху ещё что-то. Присмотрелся:
— Ну да… Что же это ещё может быть?
Взял второй кроссовок и повертел его перед носом.
— И как ты здесь оказался? — порассматривав потеряшку короткое время, откинул куда-то в угол и, походя стаскивая с себя одежду, поплёлся в ванную, чтобы нормально помыться.
А то из-за этой, так называемой, сестры даже сполоснуться не успел.
— Зараза! Но, блин, хитрая до чего, — улыбка сама собой наползла на лицо. — И ведь подумать только… Столько времени ждала и терпела, чтобы отомстить.
Остановившись у двери ведущей в ванную комнату и взявшись за ручку, задумался на пару секунд, а затем кивнул пришедшим в голову мыслям:
— Наш человек!
Место действия: Школа Искусств Сонхва
Время действия: двенадцатое октября. Вторая половина дня
Двигаюсь неспешным шагом по коридору ведущему на выход из школы. За правым плечом висит рюкзачок. Размышляю, потому что только вот говорил по телефону с ДжэДжуном:
— «И зачем я ему понадобился? — смотрю на экран смартфона. — То всю неделю ходит и даже не смотрит в мою сторону. А тут вдруг сам позвонил. Что-то я вообще ничего не понимаю. Онни тоже, блин, мозг мне делает: „Ты не можешь с ним общаться! Харабоджи же чётко всё сказал.“ Спасибо! А то я и сам не знаю. Вот только плевайти я хотел на все эти запреты. Он мой брат… хоть и троюродный. Вдобавок, он нормальный парень. С чего вдруг я должен его игнорировать? Это же бред!»