Нет звёзд за терниями
Шрифт:
Вряд ли Немая думала об этом. Но, может, подумает теперь.
— Повезло выжить... подай кувшин. Отлежусь немного, и...
Но Леона уже не слушала. Она бежала прочь, на ходу расправляя крылья. Взмах — пролетела невысоко и опустилась, продолжила бежать. Ещё взмах, второй — и оторвалась от земли, поднимаясь всё выше, вдела ноги в стремена хвоста, поднялась над откосом и исчезла, слившись с темнотой. Безумная, и куда только понесло её? Неужели к Вершине?
С этой станется. Если захотела проверить, что с вратами, ночь её не остановит. Что ж,
Глоток воды — и убираться отсюда, пока не поздно...
Но сил больше не осталось, и Кори так и уснула, неудобно прислонясь к скале и не дотянувшись до кувшина.
Разбудил её пинок, довольно грубый. Затем ещё один. Яркий свет проник сквозь веки — кто-то размахивал фонарём, тормошил, пытаясь дозваться. С трудом удалось сообразить, что происходит.
Дела плохи. Местные обнаружили её — или Леона их привела? Лучше бы второе. Повезло, что сразу не убили, но если Немой нет рядом, шансы на спасение ничтожно малы.
Как же тяжело оказалось открыть глаза! Что она в опасности, Кори понимала, но отстранённо, будто это касалось кого-то другого. Перед глазами маячило знакомое лицо, костистое, горбоносое, с выдающимся вперёд подбородком. Короткие волосы казались светлее, чем прежде — поседел с момента их последней встречи.
— Рафаэль, — прошептала Кори, пытаясь улыбнуться.
Она подняла руку, чтобы прикрыть глаза от слепящего света. Рука весила больше, чем горная гряда.
— Говори, что знаешь о вратах! — рявкнул её собеседник, поднося фонарь ещё ближе. — Давай же, я не стану ждать вечно!
Кори хотелось сесть, но попытка не удалась. Пришлось так и продолжать беседу, лёжа на боку.
— Что ж... Получили приказ их отыскать, и удалось... но среди нас был предатель. Врата... он разрушил, а тех, кто мог доложить... убрал.
Кашель прервал эту речь. Воды бы, да кто подаст? За плечом Рафаэля маячили местные, угадывалась и Леона — счастье, что она здесь — но никто не сделал и шагу вперёд. А уж от Рафаэля ждать такой милости нечего.
— Так значит, ты мертва, — холодно и насмешливо произнёс её собеседник. — А по тебе и не скажешь.
— Меня столкнули в темноте. Лодка пролетала над холмом. Случайное везение.
— Поднимайся, — протянул руку Рафаэль. — Пойдёшь со мной.
— Зачем она тебе? — взвыл кто-то за его спиной, невидимый во мраке. — Отдай её нам!
— Отдай нам! — поддержал его второй. — Поступим с ней так, как она со стариком!
Леона рассмеялась и захлопала в ладоши. Порой она, бедняжка, не понимала, что происходит. Выходит, на неё сейчас рассчитывать нечего.
У Кори похолодело в груди. Если Рафаэль сделает так, как требуют остальные, то всё пропало.
— Умолкните! — рявкнул он. — Или не вы хотели лучшей жизни? Вот он, наш ключ от города. Когда получим всё, что нужно, у вас ещё будет время с ней поговорить. А ты шевелись давай!
Даже с его помощью идти было трудно.
До чего унизительная встреча, не так она представлялась Кори. Да и вообще никак не представлялась — до последнего хотелось верить, что в этой жизни им встретиться не доведётся.
Ненависть тех, кто шёл позади, Кори ощущала спиной. Слух ловил их неровные шаги, хриплое дыхание. Несмотря на приказ, они готовы были наброситься. Переговаривались, будто рычали. Следовали близко, даже слишком близко.
Кто-то ударил в спину тяжёлой рукой, едва не опрокинув. Но Рафаэль обернулся, поглядел молча, и больше они не осмеливались.
Путь лежал вокруг гряды и занимал не больше десяти минут, но сейчас растянулся на целую вечность.
Давно она здесь не была. Вход изменили, укрепили. Уже не прежняя каменная арка — входи, не хочу — а целые ворота. Стальные прутья, сложный механизм замка. За окошком маячит человек — и дозор выставили. Гибкие сочленения пальцев, отливающих медью, обхватывают решётку, но лицо незнакомо. Новенький.
— Всё в порядке, Вилли, открой, — скомандовал Рафаэль.
Послышался щелчок, и тяжёлая дверь отъехала в сторону почти бесшумно. Недавно установлена, интересно, или так хорошо живут, что масла не жалеют?
Ответ вскоре стал очевиден. Рафаэль вёл её вперёд и вниз, в комнаты, где раньше жил Леон, его предшественник и учитель. Кори хорошо помнились прежние простота и строгость этих помещений. Дышащий холодом камень пола и стен, грубая мебель — не больше, чем требуется для одного. Ни одного лишнего предмета. Всё для дела и ничего для удобства.
Но как же всё изменилось! Мягкие зелёные ковры с высоким ворсом глушили шаги. Другие, гладкие, узорчатые, укрывали стены. Горели светильники на треногах, заводные, механические. Ушло бы месяца три, чтобы приобрести один такой на жалованье разведчика, а тут их с десяток.
Там, где стоял стол с единственной полкой и треугольный табурет, теперь мягкие кресла, изящные, затянутые тёмно-красным бархатом, с гнутыми ножками. Целых четыре. Что, к Рафаэлю часто ходят посетители, или он любит принимать гостей? У кресел столик — тот, за которым удобнее есть и пить, а не разбирать бумаги и писать заметки. Здесь же стоят две чашки, на тарелке — зелёные яблоки, одно разрезано. Из Раздолья, откуда ещё.
Местные, что сопровождали Рафаэля наружу, свернули по пути. Не удалось и заметить, когда. Сюда за ними последовала только Леона.
— Птичка моя, — ласково обратился к ней хозяин комнат, — может быть, хочешь проведать наших гостей?
Леона кивнула с восторгом, но тут же перевела взгляд на Кори. Затем вопросительно поглядела на Рафаэля.
— Эту я не трону, — пообещал он. — Не обижу. Ты ведь знаешь, я никогда тебе не лгу.
Леона кивнула и побрела по ковру в ту сторону, где прежде располагались мастерские старика. Любопытно, что сделал с ними Рафаэль?