Нет звёздной болезни
Шрифт:
— Если не сделаешь сейчас, то на выступление не попадёшь точно, — грозно рявкнула на парня, который в этот момент настраивал гитару. Ему всё никак не нравилось звучание. — Если сейчас же не сядешь за работу, гитара тебе не понадобится!
Он вдруг резко повернулся и уставился на меня широко раскрытыми глазами. Брови сдвинуты, губы плотно сжаты. Стас отложил инструмент, так бережно и трепетно, что позавидовала бы любая девушка, и вдруг кинулся ко мне. Схватил за запястья и придавил плотно к кровати, нависая сверху и счастливо улыбаясь. Его глаза словно мерцали, отливали золотом даже при тусклом свете лампы, казались очень яркими
— Ты такая красивая, когда сердишься, — довольным тоном протянул и уткнулся носом в шею, ласково покусывая кожу и глубоко вдыхая аромат волос. Время вдруг стало тянуться медленнее обычного, а в какой-то момент и вовсе остановилось. Я лишь чувствовала тепло мужского тела и размеренное дыхание. Тяжесть этого самого тела ни капли не смущала, скорее наоборот — была безумно приятной и такой нужной. Именно сейчас где-то глубоко внутри вновь проснулась милая маленькая девочка, которая верит в чудеса, я стала действительно счастливой.
Потом Морозов перевернулся вместе со мной на бок, всё так же утыкаясь носом в шею и не подавая признаков жизни кроме громкого стука сердца и тёплого дыхания. Сильные руки парня уже не держали мои запястья, а ласково поглаживали по спине, прижимая всё крепче и крепче с каждым мгновением. Сказки про принцесс и их принцев на белых конях, которые в детстве читал папа, вдруг ожили и захватили с головой. Будто этот волшебный мир плавно опустился на всё вокруг, сделав меня главной героиней одной из прекрасных историй о любви.
— Светочка, а ты сегодня у нас останешься? — спросила через дверь Алена Дмитриевна, мама Морозова. Она галантно постучалась и очень медленно, давая время на то, чтоб все успели привести себя в порядок и по крайней мере принять сидячее положение, вошла в комнату. Конечно, парень уже успел сесть и помочь сделать то же самое мне. Мало того, чуть пригладил мои волосы и щелкнул легонько по носу. — Если да, то можете идти покушать. Я там купила некоторые предметы личной гигиены для тебя, так что возьми.
— Спасибо большое, — улыбнулась в ответ и легонько стукнула Стаса по рёбрам, так как он нахально положил голову на моё плечо и начал крепко обнимать. Над ухом раздалось приглушенное: «Ох!»
— Мы сейчас придём кушать, ма, — подсказал и кивнул на дверь с тонким намёком.
Женщина тут же удалилась, напомнив о том, что еда скоро остынет, и что сегодня у них на ужин импровизированное ризотто. На кухне загремела посуда, родители парня разговаривали вполголоса, а по коридору бродил наглый рыжий кот и громко оповещал о том, что хочет в туалет. В этом доме чувствовался настоящий уют, семейная гармония и умиротворение. У нас в квартире всё напоминало о последних выходках Глеба, о боли и разочаровании в мужчинах, о бесконечных дорожках соленых слез на щеках — о чем вспоминать не нужно.
— Пошли, — вдруг поднялся с кровати Стас и, внимательно рассматривая меня своими карими глазами, подал руку. Пришлось улыбнуться в ответ и принять протянутую тёплую ладонь. — Нужно Феликса в ванную запустить, а то кто-то снова дверь закрыл. Бедолаге даже по-маленькому не сходить. Может, после ужина погуляем?
Хотелось согласиться и бродить всю ночь по пустынным улицам города, освещенным высокими изогнутыми фонарями. Изредка встречать такую же заплутавшую влюбленную парочку в каком-нибудь отдаленном углу парка или набережной. Есть молочный шоколад с орехами и любоваться звёздами. К сожалению, над Морозовым
— В другой раз. Нас заждалась учеба.
Алиса
Мы с Сёмой договорились в среду после пар сходить вместе в кино, пообщаться в неформальной обстановке. Он оказался славным парнем, капельку занудным и до жути правильным, даже переходить улицу в неположенном месте не разрешил, хоть на горизонте и не было ни единой машины.
Как оказалось, мой биологический отец бросил их семью сразу после того, как его мать забеременела. Наш папаня тогда не хотел иметь детей и сразу сбежал в другой город, кажется, на север страны. Возможно, и там завёл очередную любовницу. Через пару лет он познакомился с моей матерью. Она мне всегда рассказывала, что мой отец — редкостный подлец, бросил нас, едва только мне исполнилось четыре месяца. Как маман говорила, он вечно прятался в ванной комнате от детских истошных криков, категорически отказывался брать меня на руки и вообще замечать моё присутствие в их жизни. К счастью, надолго его не хватило, и он снова пустился в бега.
Самым печальным в этой истории было то, что теперь, как выяснил Сёма, у него новая семья. Маленькая полугодовалая дочь и молоденькая красавица-жена. Почему-то мне было страшно за них. Семён всё разузнал: как оказалось, эта девушка из детского дома, родных не осталось, и уж ей точно будет тяжело справиться со случившимся.
— Не наши проблемы, — отмахивался мой новоиспеченный братец. Он всё не хотел думать о чужом несчастье, ведь пережил своё. — Всем нам не везёт в этой жизни.
Мне оставалось лишь согласно кивать головой и размышлять о том, смогла бы я выжить, оставшись одна с малышом. Но Сёма не давал думать о плохом, отвлекая вопросами.
— А когда у вас выступление? Хочу прийти, посмотреть.
Я рассказала ему о группе и наших грандиозных планах по завоеванию вершины славы. Сначала брат громко рассмеялся, чуть не подавившись большим куском пиццы. Потом осмотрел меня с ног до головы и ещё раз разразился диким хохотом. Он долго не мог поверить в существование рок-группы, в то, что в ней играет слепой парень, местная активистка и неформал. Но пришлось, ведь иного выхода не оставалось.
О нашей группе знали лишь участники, обиженный Ардан, странная парочка Лена и Юра, Сёма, отец Железновой, дядя Артёма и Слава. Последний долго не мог поверить в то, что я говорила, а после долго вникал в суть «неразглашения». Он никак не мог понять, почему нельзя ничего никому рассказывать, особенно моей матери, но вскоре смирился.
Первое выступление должно было состояться в середине октября. Ничего страшного в этом событии, казалось бы, нет. Ну, подумаешь, будешь стоять пару часов на сцене и петь собственноручно написанные творения и при этом ещё играть на гитаре. Что же тут такого? Но за сутки перед концертом я разбила три чашки из красивого сервиза Макарова, который был подарен его дядей за успехи в наших начинаниях. Артём участливо подбадривал, мол, ничего страшного, в его руках посуда билась бы каждый день. Но со мной такого раньше не происходило. Как говорится, всё бывает в первый раз. И я никак не ожидала, что этот мандраж перерастёт в самую настоящую панику.
Отрок (XXI-XII)
Фантастика:
альтернативная история
рейтинг книги
