НеТемный 4
Шрифт:
Когти исчезли, выскользнув. Из-за пробитой створки раздался рёв и новый удар, от которого с косяка и с потолка посыпалась пыль.
И снова когти пробились сквозь доски. Медоёж зарычал, послышался скрежет его зубов, будто он решил дверь ещё и прокусить.
Я хотел было улыбнуться — у твари не хватает мозгов, чтобы понять, что дверь надо просто потянуть на себя. Но мои губы замерли, едва дрогнув, потому что когти подогнулись, цепляясь покрепче…
Створка, в полной тишине скрипнув ржавыми петлями, отъехала. И
Повёл носом в одну сторону… В другую… Как-то непонятно заурчал.
— Взя-а-ать!!! — снова донеслось из коридора, — Тупая ты скотина, Кактус!
— Кактус, значит? — вырвалось у меня.
Едва я открыл рот, как медоёж взревел и попытался протиснуться внутрь. Хрустнула дверная коробка, страшенные клыки клацнули прямо передо мной.
Я едва успел заехать по медвежьей морде дубиной, раздумывая, как мне его убить… чтобы при этом не убить. А медоёж снова застучал зубами, пытаясь дотянуться до меня.
Его голова, больше похожая на медвежью, с игольчатым загривком, качалась совсем рядом. Мелькнуло на его шее красное сияние… Да не может быть!
Повинуясь наитию, я улучил момент и подскочил вперёд. Перехватил его пасть под мышку, зажал что есть сил и сунул другую руку за загривок. Иглы впились в пальцы, пока я отодвигал их.
Так и есть. В ошейнике были те же красные камни, что и в артефакте «брошь хозяина». И, скорее всего, половина власти послушника над медоежом приходится именно на этот ошейник. Ох, и живодёры — этот артефакт причиняет за непослушание просто адскую боль.
Только вот чтобы его порвать, это мне надо будет отпустить пасть. Между прочим, полную зубов, и каждый с мой палец! Да ещё и топорище бросить придётся…
Медоёж, словно услышав мои мысли, рванул головой, прикладывая меня об одну стенку.
— Да смердящ!.. — я едва не вырубился, — … о-о-ох…
Зверь тут же рванул головой в другую сторону. При этом у него протиснулась внутрь ещё и лапа, и когти проскрежетали по моему доспеху… подцепили защитные пластинки на ногах, и крепления полетели вместе со всем пластинками.
— Да изрыгни тебя Бездна! — заорал я, понимая, что другого шанса не будет.
Я тут же отпустил его пасть, хватаясь за ошейник обеими ладонями. И снова призвал Тьму, генерируя ярость и силу. Ну-у-у!!!
Ошейник хрустнул, разлетаясь красными клочьями. И тут же медоёж, извернувшись, хватанул меня за плечо. Я даже не успел окутать себя «огненным яйцом», как хрустнул доспех, и несколько клыков всё-таки проткнули слабую бронь…
Медоёж, тряхнув головой, метнул меня в стену. В этот-то момент «огненное яйцо» наконец сработало, смягчив удар, но мне всё равно здорово досталось. Я бессильно скатился на мешки и, попытавшись встать, утонул одной рукой в соли.
В темноте вокруг слабо мерцали только
Медоёж недовольно зафырчал, стал чесать просунутой лапой морду и шею, затряс головой. В этот момент моя рука нащупала в соли кое-что, что заставило мои губы растянуться в улыбке. И спустя секунду я вытащил на белый свет… кхм, то есть, в подземную темноту… личинку шелкопряда.
Во тьме гусеница замерцала замысловатыми узорами, которые создавал ворс на её теле. Ах ты ж Сидор, жук солебрежский! Так у тебя самого этих личинок как грязи?! Причём живых…
Это явно было главным свойством целебной соли для контрабандистов. Она одновременно и консервировала, и исцеляла. Да при этом ещё и глушила любое магическое излучение от спрятанных артефактов.
Совсем рядом запыхтел нос — медоёж так и тянулся, пытаясь унюхать лакомство. Недолго думая, я сунул шелкопряда в наглую пасть. Зверь тут же довольно зачавкал, и даже ласково заурчал.
— Ну, ну… — нервно усмехнулся я, снова шаря в мешке. Как ни странно, чтобы выжить, мне нужны ещё личинки.
О, да их тут не так уж и мало!
— Ты, скотина тупая!!! — голос послушника раздался совсем близко, — А ну отойди!!!
Послушался звук пинка. Медоёж недовольно заворчал.
— А ну я тебя ща!!!
И тут же ярко замерцали красные осколки на полу. Зверь замер, а потом недоверчиво понюхал остатки ошейника… Он явно был пойман уже во взрослом возрасте, и точно знал вкус свободы.
В коридоре за спиной что-то вспыхнуло, и медоёж заревел от обиды и боли.
— Уйди, скотина ты тупая!!!
Зверь притих. Его настороженные глаза блеснули в темноте красными искорками… Зашуршали иголки, припадающие к телу, и любой другой подумал бы, что так медоёж испугался и демонстрирует повиновение.
— Так-то лучше, — донёсся довольный голос послушника.
Я только усмехнулся, продолжая набирать в руку шелкопрядов. Несчастный не догадывался, что зверю просто так удобнее вылезать через проём.
— Эй!!! Э-э… — голос послушника оборвался коротким рыком.
Когда медоёж просунулся обратно, меня в комнатушке уже не было. Скрываясь в темноте коридора, я кое-как смог протиснуться мимо огромной игольчатой задницы, которая с урчанием поглощала разложенных за дверью шелкопрядов.
Огненный посох, к сожалению, был перекушен. Ну да ладно, у меня топорище даже надёжнее… Чуть не поскользнувшись на крови, я кое-как нашёл в остатках послушника, разбросанных по коридору, связку ключей.
Затем я быстрым шагом направился по коридору. Через несколько секунд я оказался перед дверью, за которой томился бард. И скучал Кутень, которому уже надоело рычать на ловушку, скрывающуюся под соломой.
Скрипнул ключ…
— Ох, да согрейте меня Сияновы сиськи! — донёсся голос барда, — Ну и нашумел же ты там, громада!