НеТемный 4
Шрифт:
Эх, там и одного мешка хватило бы… Ну, буду впредь знать.
Вниз из цеха катились, постепенно успокаиваясь, крупные обломки и части всяких соле-дробильных механизмов… А ещё раздавались крики раненых и ругань уцелевших — дружина кнеза, как ни странно, большей своей частью уцелела и теперь заглядывала вниз, в громадную дыру, пробитую взрывом.
— Малуш не виноват, — пробормотал я, разглядывая чернеющий с другой стороны кратера тоннель. Именно туда убежали Сидор со стражей, и Кутень заботливо показывал мне, что они уже вышли за городской стеной.
Я
Дружинник кнеза, которого я затащил к нам, уже очнулся и, вжавшись в угол, испуганно на меня таращился.
— Снимай доспех! — рявкнул я.
— Да как ты смее… — но возмущённый крик тут же оборвался ударом ноги в лоб. Пусть ещё полежит.
— Я сейчас не лиственник, — проворчал я, грубо срывая с дружинника нагрудник.
Потом, разорвав на нём боковые заклёпки, я толкнул медоежа к выходу. Зверь удивлённо уставился, когда я накинул ему на спину некое подобие седла, сделанное из доспеха.
— Поработаешь лошадью, — сказал я, вскакивая на него. Потом я всё же ласково потрепал зверя по колючем загривку, — У твоего бывшего хозяина наверняка завалялись ещё шелкопряды. Они все твои, если догонишь.
Было глупо думать, что медоёж меня поймёт. Но он понял… И рванул так, спрыгивая в кратер, что я едва смог удержаться, хватаясь за его иголки. Ну, вот теперь это точно погоня.
Глава 8
Уже когда медоёж набрал скорость, я понял, что мы не зря спешим. Яма, в которую превратилось подземелье, теперь была похожа на амфитеатр, по верхним краям которого стояли остатки цеха Сидора. И вся эта конструкция теперь надсадно скрипела и трескалась, угрожая обвалиться внутрь.
Вверху ещё кипел бой — люди Сидора явно не желали сдаваться. Но надо отдать должное дружинникам кнеза, они сориентировались быстро. И едва я пронёсся на медоеже по дну кратера, оставшегося от подземелья, как сверху посыпались копья, стрелы и даже магические залпы.
Я теперь вполне сносно владел «огненным яйцом», превращая его в настоящий щит. Вот только медоёж был гораздо массивнее меня, и чтобы прикрыть его колючую задницу от прилетающих снарядов, приходилось рассеивать защиту. Правда, в таком случае она теряла крепость.
Мой ёжеконь, к счастью, соображал явно быстрее меня, и, не дожидаясь команды, каждый раз нырял под укрытие скрипящих и грозящихся рухнуть плит. Нависающие со всех сторон плиты перекрытий служили отличным щитом, но признаться, в этот момент я думал, что глупо было бы погибнуть под нечаянным завалом.
Некоторые дружинники героически спрыгивали с этажа на этажа, пытаясь угнаться за нами. Тут и там врезались огненные и воздушные снаряды, выбивая нам в лицо каменную пыль.
Примерно на полпути до входа в секретный лаз часть цеха всё-таки обвалилась — целый этаж с несколькими комнатами, накренившись, съехал вниз и ссыпал прямо передо мной целый отряд. Точнее, две воюющих оравы…
Поднявшаяся пыль
Дружинники, обученные ратному делу, довольно легко справлялись с бандитами, потому что каждый прикрывал друг другу спину. Шавки же Сидора в этот момент были каждая сам за себя, но, надо отдать им должное, дрались словно львы.
Мне некогда было участвовать в общей потасовке. Вот только и дружинники, и бандиты, едва завидев всадника на монстре, вылетающего из грязного тумана, сразу принимали меня за врага. И если одни бросались наутёк от страха, то другие сразу же кидались в атаку.
— На! — я вогнул ногу одному в рожу.
Медоёж, рыкнув, зубами выхватил из тумана другого несчастного и метнул его в кинувшихся нам навстречу воинов. Тут же зверь крутанулся волчком, массивной колючей задницей втыкаясь в доспехи нападающих и отбрасывая их. Впрочем, это явно были везунчики, потому что те, кто выскакивал к медоежу спереди, натыкались на его когти и зубы.
Некоторые умудрялись чуть ли не заскочить на спину, пытаясь проткнуть меня клинком. Я крутился, как уж, выворачиваясь телом и встречая острые лезвия крепким топорищем.
Иногда моя дубина встречала чью-то рожу, и в этот момент мой разум на мгновение вспыхивал, даруя правду об обладателе этой самой рожи.
— На, рукоблуд! — мощным ударом я перекинул одного из грешников через себя, потом перехватил другого, отбрасывая его, — На, казнокрад! — и следующего, — Взяточник! — и снова, — Вор!
До некоторых доходили мои фразы, и они, отлетая, таращились в недоумении.
Сзади на меня кинулся ещё один, чуть не воткнув острый нож в щель на наплечнике. Я едва вывернул плечо, отчего лезвие проскрежетало по доспеху и едва не углубилось под кожаную подкладку.
Но в этот момент я уже ткнул топорищем за плечо, расплющивая мерзавцу нос.
— На-а-а! — я заорал, перехватывая и его за горло, как вдруг у меня вырвалось, — Фу-у-у…
Тот захрипел, цепляясь за мои пальцы, и замер. Уставился в мои зрачки, бледнея и понимая, что я всё знаю. Всё-всё-всё…
— Ты… я…
Он не договорил. Я отбросил его, не как врага, а как омерзительную тряпку, измазанную в нечистотах, и даже поспешил вытереть руки о бронь. Смердящий свет! Однозначно, без права мгновенного суда эта способность распознавать чужие потаённые секреты не такое уж и благо.
Пыль сверху заструилась, выплёвывая в меня силуэт — какой-то смельчак, вознеся над головой двуручный топор, прыгнул на меня с верхнего этажа. Я даже не стал уворачиваться, подставив топорище под удар, а другой рукой перехватил противника за горло и подтянул к себе, заглядывая в ошалевшие от страха глаза.
— Что, кнезовых служанок в саду лапаем? — ощерился я.
Тот даже сопротивляться забыл, вытаращившись, словно на призрака.
— Ты кто такой?! — только и просипел дружинник. Он был без шлема и с перемазанным грязью лицом.