НеТемный
Шрифт:
Какая радость, что молитва у него неискренняя. Ну, что ж, будет тебе новая жизнь. Адепты Ордена Света, кстати, даже говорили, что на том свете тоже есть виноградники.
Я, улыбаясь, всё же сунул копьё в руки колдунье, направил наконечник к горлу пленного. Тот замер, а сама Креона, побледнев как моль, замотала головой:
— Нет, нет, нет… Я не могу, я же не… Его будут судить! Он сгниёт в тюрьме.
— Просто держи, тупица, чтоб он не сбежал, — спокойно ответил я, — Ясно?
Та расслабленно кивнула, я поправил наконечник. Остриё надавило
— Ты, серебрянка, — зло выдавил он, — Осторожнее! Чумной тебя достанет, слышишь?
Виол тоже заметно успокоился, уже не был таким зелёным, и подобрался поближе к колдунье.
Я обошёл Креону со спины, хотел ободряюще похлопать по плечу. Хотя нет, есть у меня идея получше.
— Значит, нам надо в Солебрег, — я упёр руки в бока, осматривая растерзанный караван, — Только вот лошадь бы найти.
В ужасной картине вокруг присутствовала пара лошадиных трупов, но мне они, конечно, не были нужны. Некромантия в этом мире пока что не была в моде, да и на самом деле с ней слишком много проблем. А днём она вообще бесполезна.
Вот как бы изловить тех коней, которым посчастливилось сбежать?
— Да, да, — затараторил наёмник, — В Солебрег вам надо. Дорогу покажу, я знаю короткую…
— А карта есть? — спросил я.
Глаза носатого лишь на миг соскользнули в сторону телеги, потом он отрицательно покачал головой. Постарался принять важный вид.
— Нет, по памяти ехали. Теперь только я знаю дорогу!
— Идиот, — вырвалось у Креоны, — Надо просто на тракт выйти восточный, и всё.
— Прекрасно, — улыбнувшись, я двинулся мимо неё. Схватил сидящего Виола под мышку, резко поднял и толкнул на Креону, — Помоги ей.
Ну, как легонько… Не рассчитал я сил, и тот, споткнувшись, налетел на колдунью и обнял за плечи в попытках устоять.
— Твою ж мать, громада!
— Ой! — Креона заметно нырнула вперёд.
Естественно, все их попытки поймать равновесие привели к сложению сил и поиску опоры. Колдунье же оставалась одна опора, и это было оружие в её руках…
Короткий предсмертный хрип, и носатого не стало. Колдунья стояла, так и не отпуская копьё, наконечник которого почти пронзил тому шею насквозь, и таращилась невидящим взглядом на дело рук своих.
— Какая досада, — я покачал головой, — Вы, двое, надо быть аккуратнее.
— Это же… — у барда отвалилась челюсть. Он, как и Креона, тоже уставился на убитого охранника, забыв, что наконец обнимает предмет своих желаний, — Это же…
Некоторое время я стоял, прислушиваясь к себе и к миру вокруг. Но небеса не разверзлись, моё сердце не остановилось, и Бездна мигом не утащила меня в преисподнюю.
— Случайность, — я кивнул, — Несоблюдение мер предосторожности.
Бард наконец очухался и, отскочив от Креоны, сел на подкосившихся ногах. Колдунья сразу отпустила копьё, словно оно было ядовитым, и тоже плюхнулась на пятую точку, уставившись на свои руки.
— Громада, это же ты…
— Ничего подобного, — я обошёл
Кто-то так и прятался в повозке, думая, что я его не слышу, но виду я пока не подавал. Может, одна из рабынь? Хуже всего, если она укушена, потому и сидит в тени, не нападает.
— Моркатова… я же… Моркатова… — причитала Креона, и я на миг подумал, что слишком жёстко обошёлся с ней.
Девочка оказалась совсем не приспособлена к боевой жизни. А впрочем, рано судить… Сейчас должен пойти её первый отходняк, а потом видно будет.
И вправду, колдунью тут же вывернуло наружу, и она упала на ладони, изгибаясь, словно побитая собака, над травой. Ну хотя бы бард, надеюсь, сегодня уже…
А, нет, его тоже выворачивает. Эти два ничтожества ехали столько без еды, и откуда в них всё это берётся?
С равнодушием посматривая на их страдания, я развязал завязки кошелька и ссыпал на ладонь серебряные и золотые монетки. Поднял один золотой, чтобы разглядеть засаленное тиснение в свете солнца. На одной стороне явно цифра, в значении которой мне ещё предстоит…
Погоди-ка. Да, гнус небесный, это ж единица! Я держу в пальцах один золотой.
Ну, мой варвар хотя бы знает счёт, уже неплохо.
С другой стороны красовался замысловатый герб: три короны треугольником, и в центре между ними солнце. На серебряных монетах было то же самое.
Я опустил монеты, задумчиво посмотрел на горизонт. Троецария, значит… Надо будет подробнее о ней расспросить, и вытряхнуть из этих двоих всё, что они знают.
И карта, мне однозначно нужна карта.
— Ты не лиственник, громада, — послышалось от барда. Голос у него был уставший, словно ему уже надоело удивляться, — Ты читаешь молитвы, у тебя на спине татуировка, но ты — не лиственник.
Виол сидел, выпрямившись, и его взгляд был заметно окрепшим. Колдунья сидела рядом, обняв колени и пустыми глазами уставившись на убитого надсмотрщика.
Едва бард упомянул про татуировку на моей спине, я попытался её рассмотреть, вывернув голову. Куда там, ничего не видно.
— Лиственник никогда не поднимет руку на человека… Не убьёт…
— Ты мог не спотыкаться, — я покачал головой, — Она могла стоять крепче. Вы могли это остановить, будь вы твёрже духом и телом.
Бард в свою очередь тоже покачал головой.
— Кстати, лиственник никогда… никогда не возьмёт в руки чужие деньги.
Я поморщился и подвигал монеткой, на которой заискрились солнечные зайчики.
— Видишь, Лиственный Свет указывает мне на них? — я улыбнулся самой милой улыбкой, — Это явный знак.
— Лиственник никогда не возьмёт в руки оружие…
Отмахнувшись от назойливого барда, я бросил монетки обратно в кошель и подвязал его к поясу. Какая приятная тяжесть. Это мне напомнило далёкие годы, когда я ещё был обычным солдатом в императорской армии, и за свою службу получал жалованье.