НеТемный
Шрифт:
В этот момент цербер выглянул из топорища, показав белые зубки, и тявкнул:
— Да-да-да!
— Скройся, — рыкнул я.
Лучевийка сразу же забыла про всё на свете, вытаращив глаза и улыбаясь.
— Так это твой Кутень?
— Кутень?! — произнесли мы с бардом одновременно.
Виол почесал затылок:
— Не пойму, что за слово такое… Это не на лучевийском.
— Что за Кутень ещё? — возмутился я, — Это цербер! Это исчадие Тьмы, которого боятся даже магистры!
— Вы о чём?! — Виол совсем растерялся.
Тут
— Ну какое же это исчадие! Это Кутень, такой классный щеночек!
— Какой, расщелину мне в душу, Кутень?! Кто его так назвал?
— Я!
— Да что происходит-то? — бард растерянно крутил головой, вслушиваясь.
Он ничего не видел, но что-то слышал, и явно не мог ничего понять. А меня вдруг взяла странная обида. Или это ревность? Я уж и забыл такое острое чувство, Тёмный Жрец никогда не обижается. Если кто-то попробовал бы обидеть Десятого, он растворился бы во Тьме.
— Домой, — рявкнул я, — На место! Цербер!
— Так это и вправду цербер? Я думала, они страшнее… Я читала в одной книге. Какой ты у нас ужасный, Кутенюшка!
— Какой цербер? — бедный бард совсем растерялся.
— Кутень! — прорычал я, выставляя топорище, — Если ты, кусок Тьмы, сейчас же не влезешь сюда, я сожгу тебя в своей крови!
Щенок, недовольно тявкнув, всё же юркнул обратно. Это вызвало двойное негодование — то есть, он ещё и на кличку уже отзывается?
Медленно выдохнув, я кивнул в сторону двери:
— Ты… как там тебя… выходим.
— Это принцесса Дайю, — прошептал бард, — Её высочество…
Я только прорычал, как проснувшийся посреди зимы медведь.
Ну и, как ожидалось, королевская особа даже не сдвинулась с места. Эх, Всеволод, ну где твой знатный шарм? Ты же умел разговаривать с властителями… правда, только с позиции силы. Легко поладить, когда ты у трона поверженного врага, а за твоей спиной верная армия и руины.
Из-за злости мне совсем не хотелось сейчас искать подходов к подростку. И я, недолго думая, сунул рукоять барду в руки, а потом просто подошёл и поднял её высочество за шкирку.
— Громада, громада, — взволнованно запричитал Виол, — Ты это… ох, Маюн-шалун, да что ж такое-то?!
Естественно, тут же свистнул ножик, едва не воткнувшись мне в предплечье. Но я был готов, перехватив лезвие, а потом сразу же отдал его хозяйке.
Та, недолго думая, снова попыталась воткнуть лезвие.
— Да ты, — я вдохнул, успокаивая уже не бросскую ярость, а свою собственную злость. Да, я что-то действительно переборщил… Отец-Небо, ты не говорил, что будет так сложно!
Я опустил девчонку обратно. Отдал ей нож.
Вообще, по моей задумке, после такого жеста должно возникнуть доверие. А она всё продолжает тыкать ножиком!
—
— Пусть дядя подавится своими желаниями! Я лучше здесь сдохну, чем вернусь к нему!
— Не знаю я никакого твоего дяди, — не выдержал я, — А ты, глупая девчонка, хоть представляешь, какая тебя смерть тут ждёт?! Ты же пойдёшь ингредиентом Чумному на Червонное Кольцо!!!
— Что за Червонное Кольцо? — сразу же ухватился за слово бард.
— Вы и вправду не от дяди?
Я чуть не застонал, вскинув голову к потолку. Да поглоти меня Бездна, искромсай, а потом изрыгни ко всем чертям!
Из топорища снова показалась мордочка, и девчонка жадными глазами уставилась на Кутеня… тьфу ты… на цербера. Тут меня кольнула идея и я, вдруг смягчившись, отнял топорище у барда и сунул ей в руки:
— Идёшь со мной, и дам подержать.
Впервые во взгляде королевской особы возникло ужасное сомнение. С одной стороны, работала логика, которой принцессу явно обучали. А с другой стороны… ну это же такой милый щеночек…
Ну как можно не доверять огромному злому громиле, который куда-то дел кучу стражников, если он предлагает такую милаху?
— То есть, вы точно не от дяди?
Я почуял, что сейчас воспламенюсь, отнял свою дубину и толкнул барда к выходу.
— Всё, идём дальше пальцы ломать!
Глава 20
— Так Вайкул — твой дядя? — спросил я, пока мы сидели у выхода из подземелья.
— С чего ты взял, горный воитель?
Это была, как оказалось, последняя дверь. Толстая, массивная, она практически не пропускала звуков, и только бард мог расслышать то, что за ней.
Кутень уже показал мне, что снаружи царила лунная ночь. Что тюрьма, в которой мы находились, располагалась в отдельно стоящем здании, перед которым находился небольшой плац.
Прямо перед дверью расположилось сразу пятеро охранников, подстелив себе под задницы плащи. Они пили, ели, играли в карты.
— Пьют, едят, — шептал Виол, прижимая ухо к доскам, — Играют в карты.
Я усмехнулся. Кутень уже показал мне всё вокруг здания тюрьмы, и даже вход в замок самого Вайкула. Но ближе к этому входу я почуял ловушки, которые могли быть небезопасны даже для теневого щенка, поэтому пришлось отозвать его.
— Если пьют, значит, пересменка нескоро… — прошептал бард.
— Если она вообще будет, — вставил я, потому что такая расхлябанность, которая царила у этих стражников, должна была иметь вескую причину.
— Ага. И эти тоже говорят про злого распорядителя, который ждал свежую рабыню, а теперь… кхм… ну, ясно, распорядитель дрыхнет где-то с бутылкой вина, — кивая чьим-то словам, шептал бард, — Он всю смену наказал на жалованье… кхм… Они ругаются, что лучше бы у кнеза работали, чем здесь.