Нетрацы. Тетралогия

Раков Николай Михайлович

Владелец авто появился спустя полчаса и, после того как привычно устроился за рулем, получил легкий удар кулаком в висок. Колдуну пришлось вновь за сегодняшний вечер лазить по чужим карманам. Убивать ни в чем не повинного гаюна он не собирался. Для полиции, если бедняга туда заявит, будет очевидно, что нападение было совершено с целью ограбления.

Теперь диверсант был готов приступить к первой фазе своего плана, предусматривающего начало психологической войны.

Лет триста назад ему пришлось бы насовершать для этого еще немало подвигов и вложить в задуманное кучу денег. Бумага, краски, типографское оборудование, перевозка, расклейка листовок и плакатов требовали массу времени, много единомышленников и еще больше риска. Он не стал тратить гомы и заходить в магазины,

а просто набрал нужный текст на экране смарта, подсоединив его к специальной насадке бластера. Машина, не превышая скорости, двинулась по городу.

Увидев подходящую, по его мнению, часть стены, витрину магазина, рекламную тумбу или любой другой предмет с ровной поверхностью, он вдавливал спуск бластера и ехал дальше. Невидимый лазерный луч оставлял свой неизгладимый след на предмете, проникая вглубь на несколько миллиметров, будь то камень, стекло или металл. След был коварен и невидим. Только тогда, когда утренние лучи местного светила попадут на невидимую надпись, она ярко засияет контрастным цветом по отношению к поверхности, на которую нанесена. Звезда будет подниматься и опускаться над городом. На домах, заборах и витринах будут в течение всего дня появляться все новые, режущие глаз воззвания, будоража народ и вызывая зубовный скрежет у полиции и контрразведки.

Вторая часть задуманного плана была более рискованной. Ее реализация напрямую касалась агентов службы безопасности. Действия лица, совершившего антигосударственное преступление, свидетельствовали о достаточно высокой степени его знаний и возможностей, а следовательно, о повышенной опасности происходящего.

Диверсант взял пеленги пси‑станций подавления, которых в городе было всего четыре. По опыту работы на Гемме он знал, что эти установки работают в автоматическом режиме и не имеют охраны. Больших сложностей не предвиделось.

Оставив машину с упакованным владельцем в трех кварталах от выбранной цели, Колдун вскоре уже поднимался по каменной лестнице, ведущей в шпиль местного собора. Препятствие в виде замка на крышке люка он преодолел в считаные секунды, тем более что охранной сигнализации здесь установлено не было.

– Так, так, – промурлыкал он, когда в глубине темного помещения обнаружил куб из металла размерами три на три метра. Из верхней поверхности куба, к четырем небольшим застекленным оконцам, тянулись изогнутые металлические стойки, оканчивающиеся тарелками отражателей, из центра которых выглядывали остроконечные конусы.

– Похоже на четырехглавого змея, – оглядывая установку, проговорил ночной посетитель. – Ну, ничего, это мы сейчас поправим. Сказки должны всегда заканчиваться хорошим концом.

Охранную сигнализацию замка наш специалист преодолел за несколько минут. Распахнул дверцу куба и принялся за изучение его начинки, также не занявшей много времени.

– Сейчас подкорректируем тебя немного, – приговаривал он, будто общался с живым существом. – Безразличности в тебе многовато. Сонный ты у нас и других в сон вгоняешь. Ну ничего, это мы поправим, – сидя на полу перед разобранными смартами бандитов и работая монтажным бластером, вещал специалист, будто ставил диагноз больному. – Сейчас мы тебя от спячки отучим. Злобности немного добавим, будешь сам на себя похожим.

Кардинально перепрограммировать скрытый в недрах установки компьютер не было никакой необходимости. Все нужные параметры частот, от агрессии до потери сознания, аппарат мог выдать практически мгновенно, получив соответствующий сигнал с центрального пульта управления.

Доморощенный врачеватель, не нарушая цепи, извлек из разобранных смартов пару чипов. Аккуратно вживив их в приемник, отвечающий за включение нужной ему программы, радостно потер руки.

– Вот и ладненько, малыш, – запирая дверцы ящика, проговорил он. – Ты существо по натуре злобное, вот и не надо отказывать себе в маленьких слабостях. Прояви характер, покажи, на что способен.

Теперь по сигналу смарта, лежащего в кармане Колдуна, установка пси‑подавления должна была включить программу немотивированной агрессии. Волновые колебания нужной частоты ворвутся в сознание половины населения города, а встроенные

чипы помогут озвучить порыв толпы лозунгами «Долой войну», «Наши бомбы нас убивают» и все такое прочее, в формате антипатриотического движения. Устал народ работать на войну. Не хочет отдавать своих детей на бойню.

– Власть над народом дана не для того, чтобы он жил в раю, а для того, чтобы он не скатился в ад, – с гордостью за свои познания древних выражений процитировал вслух Колдун. – А вы, ваше величество, именно в ад его и тянете, – захлопывая за собой люк, закончил он.

До рассвета оставалось еще часа четыре. Диверсант покинул собор и двинулся по улицам, руководствуясь схемой, полученной от электронного диспетчера на смарт одного из бандитов. Покинуть Босак он решил так же незаметно, как и появился. Прыжок с крыши склада на крышу грузового модуля, проходящего внизу, – и прощайте, городские джунгли.

«Начало получилось неплохое, – похвалил себя Колдун, обдуваемый встречным ветром уносящего его в ночь тягача. – Еще час‑другой, и придется менять способ передвижения либо делать лежку на день. Здесь, как ни маскируйся, все равно что прыщ на морде. Каждый встречный увидит и пальцем показывать будет».

Он начал приглядываться к ландшафту, выбирая место дневки. Примерно через час таковое обнаружилось. Километрах в трех от трассы появилась группа деревьев, а рядом с ней, подсвеченное начинающим сереть небом, блеснуло зеркальной гладью небольшое озеро.

«То, что надо», – решил диверсант. Спустившись по задней стенке контейнера, сильно оттолкнулся и, свернувшись в клубок, полетел в темноту с высокой дорожной насыпи. Густая трава мягко приняла спружинившее тело, и он без единой царапины поднялся на ноги метрах в десяти от дорожной насыпи. Расстояние до намеченной цели прыгун одолел минут за пятнадцать и остался доволен своей физической формой. Убедившись, что след, оставленный на траве, почти не просматривается, он обошел небольшую рощицу, стоящую на берегу озера. Сюда подходила только одна проселочная дорога, а на берегу виднелись следы присутствия любителей отдохнуть на природе. «Если появятся аборигены, уйду подальше от берега или, в крайнем случае, залезу на дерево», – планируя дневку, решил он. Пожевав всухомятку концентрата и в очередной раз посетовав на свою судьбу бездомного бродяги, устроился в кустах подальше от берега. Дорога была рядом, что помогало ведению контроля за проезжающими. Сменив маскировку на густую траву, он быстро уснул спокойным сном человека, хорошо выполнившего свою работу. Часа через три его разбудил шум машины, но она проехала дальше к берегу, и он вновь окунулся в царство Морфея. Вторично его разбудил запах, а если уж быть совсем точным, то легкие желудочные колики. «Ну не могут эти гаюны отдыхать, как нормальные люди, – поняв причину своего пробуждения, оценил возникшую ситуацию наш бродяга. – Искупались, позагорали и ехали бы дальше. Так нет, им пикничок по полной программе подавай. Интересно, как тут у них мясо на гриле называется?» От берега тянуло нестерпимо вкусным запахом жареного. Самум неоднократно подшучивал над Колдуном, утверждая, что его нос связан напрямую с желудком. Вот только он, как врач, психолог и просто человек с жизненным опытом, никак не может понять причину такого феномена. Инженер тогда попался на удочку и поинтересовался, что же такого феноменального усмотрел в нем специалист.

– Понимаешь, – с печальной интонацией сообщил Самум. – Любой мужчина любит женщину за ее красивые формы, глаза, волосы и многое другое. Эта любовь располагается у него в сердце. С точки зрения медицины это полная ерунда, но речь не об этом. Мужчину к женщине притягивают феромоны, в просторечии – ее индивидуальный запах. Это означает, что нос нормального самца связан с сердцем, а у тебя, получается, с желудком. Может, те женщины, о которых ты рассказываешь, уже съедены тобой? Мы любим их в первую очередь за внешний вид, а ты – за вкус.