Нетрацы. Тетралогия
Шрифт:
– Теперь знаете. Как единственный и разумный наследник престола, поведете его за собой.
– Но это только ваши слова.
– Цензура военного времени, ваше величество. Никто не мешает вам включить голограф и сделать свои собственные выводы. Давайте не будем возвращаться к нашему прошлому разговору. С того момента прошло немало времени, а оно безжалостно изменяет мир, в котором мы живем, и не всегда в желаемую для нас сторону. Через несколько дней с нами будет Ю‑Сим. Полагаю, он вам доложит полную картину того, что творится в империи
Выйдя вместе из отеля, они сразу же разделились. Каянов сел в арендованную машину, а лейтенант императорского космофлота двинулся пешком на торжественную литургию.
И‑Рид появился у собора в числе первых прихожан, желая показаться заранее, чтобы его не потеряли в толпе одинаковых голубых мундиров, которых с каждой минутой становилось все больше и больше. Некоторые из космолетчиков сразу проходили в храм, другие, как и капитан, толпились по двум сторонам от входа, наслаждаясь теплой солнечной погодой.
Сан‑Ком пристроился в трех метрах за спиной друга, не выпуская из виду его голову и широкие плечи. Наконец в храме загудели будасы, приглашая верующих на молитву.
В очередной раз окинув собравшихся взглядом, И‑Рид в плотном потоке двинулся к дверям храма. Сан‑Ком пристроился за его спиной и в полумраке прохода, сунув в руку капитана записку, скользнул на ближайшую свободную скамью еще до того, как тот успел обернуться.
Молебен длился почти два часа. Многие молящиеся вынимали из карманов небольшие листочки бумаги с записями имен друзей и родственников, от имени которых высказывалась просьба к святому. Это же сделал и капитан крейсера. Он просил Горо смилостивиться над большим грешником Сан‑Комом, дав ему многие годы жизни, победу над врагами и помощь в достижении поставленной цели.
Плавная речь ведущего молитву пастыря временами прерывалась, давая возможность прихожанам высказать каждому свое обращение к святому, и начиналась вновь, направляя умы паствы в нужное русло, соблюдающее цель молебна.
И‑Рид даже не сразу заметил, когда таинство обращения к святому было окончено и молящиеся умиротворенной, притихшей толпой потянулись к выходу из собора. Со скамьи он встал одним из последних. Приблизившись к выходу из храма, капитан весь подобрался, сосредоточившись на пути, который должен был проделать до встречи с другом. Он отчетливо понимал, что рискует жизнью, но ни малейшего сомнения в правильности своих действий не испытывал.
Сан‑Ком не ошибался. Офицерская честь и кровная клятва не были основными причинами, заставляющими его идти на риск. Капитан был искренне привязан к другу.
Периодически при ходьбе его рука касалась кармана, в котором лежал согретый телом малый бластер. Он не задумываясь пустит его в ход, если Сан‑Кому будет грозить опасность.
«Сделай проще морду лица, – мысленно просил Каянов И‑Рида, отслеживая
Мысленные призывы остались без внимания. Слежки или засады разведчик тоже не обнаружил и сейчас спокойно двигался к припаркованному автомобилю, в котором занял водительское место, наблюдая за входом в кафе в экран заднего вида.
Сан‑Ком, как и положено, появился с другой стороны улицы спустя две минуты после того, как в помещении скрылся И‑Рид.
– Все чисто, – проинформировал имперца Каянов, выставив локоть из окна автомобиля.
На случай опасности и экстренного отхода с места встречи в ушной раковине Сан‑Кома уютно устроилась маленькая горошинка радиомикрофона, но пользоваться ею разведчик не стал.
– Разрешите присесть за ваш столик, капитан, – раздался голос в ухе Каянова.
– Извините, лейтенант, я ожидаю своего друга.
– Он прислал меня. Сан немного занят и попросил отвезти вас к нему.
– Может, вы меня с кем‑то спутали?
– Нет, капитан. Я с вашим другом недавно был в горах, и он слегка повредил при восхождении ногу. Если у вас есть время, мы можем его навестить.
– В таком случае, лейтенант, я еду с вами.
– Тогда прошу вас. Машина нас ждет.
Оба космопилота покинули кафе. Сан‑Ком распахнул дверцу машины, в которой сидел Каянов, пропустил в салон И‑Рида, одновременно отключая голограмму маскировки.
– Ты? – удивленно воскликнул капитан, повернувшись и увидев перед собой друга.
– А ты кого хотел увидеть? – улыбаясь, спросил тот.
– А где лейтенант?
– К Боту лейтенанта, дружище. Забудь о нем.
Друзья схватили друг друга за плечи и, уткнувшись лбами, застыли на несколько секунд в дружеском приветствии.
– А нам всем сообщили, что ты погиб, – оторвавшись от Сан‑Кома, проговорил И‑Рид.
– Как видишь, жив. Скорее всего, дядя устроил этот спектакль для того, чтобы показать империи, что его семья тоже несет бремя и утраты войны, как и весь остальной народ.
– Когда я получил приглашение на мессу, меня как током ударило. По тексту понятно, что это ты. Мало кто еще помнит тот случай. Да и шутить так никто не будет. Но и поверить, что ты жив, было непросто.
– Поверил?
– Теперь да. Но ты подвергаешь себя смертельной опасности. Никто не поверит, что император ошибался, что не мог тебя выкупить, спасти. Вообще скажи, как ты тут оказался?
– Это длинная история, когда будет время, я тебе все расскажу. Лучше спроси меня, почему я здесь и с тобой?
– А что тут думать. Тебе нужна помощь, и я весь в твоем распоряжении.
– Подумай хорошенько, одна только встреча со мной – это смертельный риск, если ты не доложишь о ней в контрразведку.
– О чем ты говоришь? Я обязан тебе жизнью, и если надо, возьми ее.