Нетрадиционная медицина
Шрифт:
– Ну, чего встала? – прикрикнула на меня кухарка.
Она влетела в каморку, шлепнула передо мной таз с новым раствором, подхватила другой, с посудой, и снова юркнула на кухню. Меня нетерпеливо подтолкнули сзади.
Я заставил себя развернуться и уйти. Ножи от меня никуда бы не делись, а брать их вот так, не подумав, рискуя быть схваченным у всех на глазах, было бы верхом глупости. Да и пропажи сразу бы хватились. А вот после ужина, когда готовить уже не надо…
Да, на ужин я пришел уже не в своих псевдокитайских одеждах, а в простом платье воспитанницы, которым меня любезно снабдила Зденька. Непривычные ткани и крой привлекали слишком много внимания,
Итак, из обеззараживающих средств у меня имелись огонь на свечах да ядреное местное мыло. Из кровеостанавливающих и заживляющих – сорванный по пути подорожник с тысячелистником. Из обезболивающих и сосудосуживающих - замороженные грибы. Не самый лучший арсенал, но на безрыбье, как говорится, и рак – рыба. Грибы почти сразу после отбоя отправились сначала в кусок ткани, а потом в лифчик - устраивать дракону локальное обморожение. Я подточил нож о подобранный у порога кусок брусчатки, сделал мыльный раствор в толстобокой глиняной кружке, которая нашлась на полках в шкафу вместе с ложкой и деревянной миской, помыл и нашинковал растения, безжалостно пустил на тряпки одну из постиранных сорочек, прокипятил парочку из полученных кусочков в кружке вместе с ножом, как следует прокалил лезвие в огне, чтоб точно убить всю возможную заразу, постелил побольше пакетов и открыл зеркальце. Оттуда на меня посмотрела бледная физиономия с жуткими горящими глазами.
Татуировка у меня была не больше ладони, но резать кожу, используя в качестве обезболивания один лёд, - отпетый мазохизм. Я всерьез подумывал все прижечь, но не рискнул. Ожог заживал бы сложнее и дольше, пигмент всего лишь размылся бы, но не сошел до заживления. Надо было резать. И я должен был сделать всё очень и очень быстро. Удаляли же хирурги ноги за полторы минуты без анестезии? А тут какой-то кусочек кожи размером с ладонь. Даже на сосок не заходил. Ничего сложного. Дело десяти секунд.
– Не пытайтесь повторить это в домашних условиях, - пробормотал я, закусил черенок ложки, прикрыл рот и нос одним из кусков ткани, вытащил грибы и пощупал тату. Кожа вокруг побледнела, прикосновения почти не ощущались. Я протер её холодным мыльным раствором и занес нож. В кровь плеснул адреналин.
Это была плохая идея. Это вообще идиотская идея – срезать татуировку посреди кишащего инфекциями места с подорожником и цветочками в качестве защиты. Но другого выхода я не видел. Да, можно было бы устроить небольшой химический ожог из подручных средств, – чистотел на поле я видел – но тогда бы рисунок исчезал минимум месяц. В условиях, где меня могли разоблачить в любой момент, так долго ждать было опасно.
И да, это оказалось больно до нецензурщины и разжеванного в хлам черенка. Я старался брать тонко, чтобы слез только рисунок, а не глубокие слои дермы. Кровь, боль и прыгающие перед глазами круги чертовски мешали. Дракон срезался в три неровных куска. Говорила мне мама: "Не делай тату, пожалеешь", но я же самый умный,
Почему сознание не уплыло, непонятно. Наверное, потому что вывернуло от запаха сразу. Я промыл рану мыльным раствором, соорудил повязку из порезанных в кашицу подорожника с цветками тысячелистника и надел поверх неё топик с тряпками, чтобы ничего не слезло. Как убирался, память не удержала вообще. Окровавленную воду, кажется, я вылил на кусты прямо из окна. Последнее четкое воспоминание было о том, как ведро с недостиранными тряпками встало в угол. Затем меня обняла постель.
Утром пришла расплата – от пережитого стресса поднялась температура и разнылась голова, хотелось выпить чего-то соленого и холодненького. Руки и ноги лежали вялыми кусками мяса. При попытке подняться рану дернуло болью. Я бы лежал и лежал, уткнувшись лицом в подушку, но нужно было прикопать остатки тату с грибами и подкинуть нож в трапезную. Впрочем, лезвие после огня почернело, так что нож тоже следовало бы предать земле.
Зденька пришла вместе со звоном колоколов. Я как раз закончил хоронить дракона и думал, как бы избавиться от тряпок со следами крови. Она увидела меня, сидевшего под кустом, и удивленно остановилась.
– Лим? Что ты делаешь? Ты что-то бледненькая какая-то…
Я тяжело вздохнул, обернулся и показал ей полевые цветы, которые собирал качестве прикрытия. Пахли они приятно, росли везде, так что моя возня под кустом не вызвала бы подозрений. Девочка и цветы – ничего удивительного. Девочки всегда любили цветы. Вот и Зденька не удивилась.
– Цветы?
– Цветы, - повторил я, ткнул в окно своей комнаты и зарыл нос в букет.
– А, в комнате поставить хочешь, - догадалась Зденька и просияла. – О, сейчас! Сейчас я тебе такое принесу!
И убежала в дом мудрецов. Я удивленно посмотрел ей вслед и, сообразив, что она наверняка зайдет ко мне, поспешил к себе, чтобы спрятать тряпки.
Не успел. Зденька пришла, когда я заталкивал их в пакетик.
– Лим? Ты почему не отвечаешь? Лим, открой! Лим!
Я заметался, бросил пакет в шкаф, обернулся – и дверь распахнулась. Под моим обалдевшим взглядом в воздухе свистнул сорванный крючок. Хороший был крючок, хоть и деревянный, но толстый, а петельку держали гвозди. Но даже гвозди - и те не выдержали. Зденька увидела меня, прижавшегося к шкафу, и настороженно нахмурилась.
– Лим, что ты тут делаешь? Ну-ка, что там у тебя…
Она поставила на тумбочку красивую расписную вазу, сунула в неё цветы, надвинулась на меня всеми своими размерами, мощной рукой отодвинула в сторону, открыла дверцу и вытащила тот самый пакет с тряпками. Я уставился в окно, невольно прикинув высоту. Нет, это было глупо. Даже если выпрыгнуть, то из Крома Порядка уже точно не выбраться. Его со всех сторон окружали белокаменные стены. Да и с этой русской бабой, которая и в избу, и коня на скаку, вряд ли бы получилось что-то такое. С неё сталось бы на лету за ногу перехватить и назад закинуть.
– Ой, - вырвалось у Зденьки, когда она вытащила три влажных белых полосы со следами крови. – Так вот в чем дело… - понятливо протянула она. – Да и я дура, сама не подумала! Что ты смущаешься? Не надо, дело-то привычное. Пошли, отдадим их прачкам. Они тебе чистое дадут. Пошли, Лим. А потом в снадобницу зайдем, там настой делают хороший, сразу станет лучше…
Не переставая ворковать, она потянула меня за собой. Я на автопилоте пошел за ней. Больная голова ворочала мозгами непривычно медленно. Зденька не удивилась, вопросов не возникло… Почему?