Нетрадиционная медицина
Шрифт:
И только когда Зденька протянула служанке пакет и велела дать еще женских тряпок, до меня дошло. Ой, я дура-а-ак! Совсем забыл, что у женщин кровопотеря – ежемесячная проблема!
От сердца сразу отлегло. От облегчения даже головная боль уменьшилась. А когда Зденька притащила меня в снадобницу и выпросила у скучающей за прилавком послушницы настой, стало совсем замечательно. Я с интересом обозрел на полках склянки, снял банку с какой-то открытой мазью, попытался понять по запаху, что там намешано, и так увлекся, что не сразу заметил сутулого мужичка в зеленом, волосы которого
– Девочке любопытно искусство изготовления целебных снадобий? – с интересом спросил он скрипучим голосом. – Лим Тэхон, не так ли?
Я подскочил и чуть не выронил банку от неожиданности - старик выскользнул из неприметной боковой двери и подкрался совершенно неслышно.
– Пересвет Людотович! – подскочила Зденька вместе со мной. – Что за привычка пугать?!
Пересвет рассмеялся тихим дребезжащим смехом. Изо рта у него пахнуло смесью пахучих трав и гнили. Я невольно отступил в сторону и увидел за его спиной в соседней комнате стол с колбами, ретортами, перегонным аппаратом… Всё как по учебнику химии. Чего там только не было!
– Хе-хе-хе! Что поделать, люблю вытаращенные глаза! За женской настоечкой пришли? Правильно-правильно, - он закивал так, что голова на тонкой шее закачалась точь-в-точь как у того тигренка, который стоял в моей машине.
– В уж извините, но мы пойдем, - решительно сказала Зденька.
– Идите-идите. Но девочку ты приводи, умная она девочка, снадобьями интересуется, это девочкам полезно… - он потер ладошки и снова меленько рассмеялся, бросая на меня хитрые взгляды.
– Как выучит язык - обязательно! – пробормотала Зденька и, крепко сжав мою руку, выскочила за дверь.
Я только и успел сказать местному коллеге до свидания.
Снадобница – интересное место. И травок с веществами там было очень много. И имелось почти всё, что нужно для изготовления приличной обеззараживающей мази от ран. Оборудование для меня старинное, конечно, местами непривычное, но зато к кабинету прилагался учитель. Я понял, какое место в Кроме Порядка мне подошло бы лучше всего. Следующий этап плана обрел четкие очертания.
Глава 6.
Рана болела. Рана кровила. Рана доставляла мне дикие неудобства. Даже снимать тату было не так мучительно, как лечить. Я панически боялся занести инфекцию и все перевязочные ткани прокипятил в щелоке, а потом сбегал к прачкам, чтобы они прогладили их тяжелым чугунным утюгом. Прачки посмеялись, чуть пальцем у виска не покрутили, но просьбу выполнили.
Я положил простерилизованный материал в отдельный пакет, завернул верх, скрепил его невидимками и открывал исключительно чистыми руками. Поскольку в лабораторию снадобницы меня никто просто так не пустил бы, а лезть в непонятные препараты – самому себе вредить, то лекарства пришлось изобретать буквально на коленке.
В качестве антисептика для раны я взял яблочный уксус. Даже не пришлось красть. Мне его спокойно выдали на кухне, стоило только донести до Зденьки крайнюю необходимость этого продукта для моих жестких волос и жирной кожи. Сначала хотелось добыть
Вместо мази мне по-прежнему служили подорожник и тысячелистник, которые я рвал в букеты к полевым цветам, отмывал, шинковал и накладывал на рану. Проверенные временем средства не подвели. Через неделю всё окончательно запеклось в твердую корочку – и я расслабился. Шрам, конечно, обещал быть ужасным. Но шрам – не тату, законом не возбранялся.
Пропавший нож то ли никто не заметил, то ли не придал этому значения. По крайней мере, объявления так и не прозвучало. Но на всякий случай я его перепрятал, бросив в старый колодец.
И затем уже спокойно посвятил себя учебе. Если с местным языком всё шло отлично, - у меня сложилась репутация невероятного полиглота - то на остальных предметах царила скука. Особенно тоскливо стало, когда спустя месяц меня перевели на общее обучение. Я развлекал себя тем, что изобретал простейшие крема в лаборатории под надзором Пересвета и рылся в местной библиотеке в поисках пути домой, но это было вне занятий. Как взрослому тридцатилетнему мужчине с высшим медицинским образованием не рехнуться среди малолеток и учителей, на полном серьезе вещавших о влиянии всемирного Равновесия на эпидемии? Правильно. Я, как истинный лицедей, шутил и прикалывался. Особенно над Арантом. Он меня в их священных книгах наставлял.
– Всё в мире держится на равновесии четырех стихий. Вода, огонь, земля и воздух – они существуют как по отдельности, так и вместе, - говорил он, прохаживаясь вдоль рядов. Ученики внимали ему с открытыми ртами.
– Всё живое тоже рождено из этих четырех стихий и несет в себе их частичку. Равновесие – хрупкий механизм. Поскольку мы зависимы от стихий, то любое нарушение ведет к разладу как внешнему, так и внутреннему…
«И тогда только Аватар, повелитель всех четырех стихий, может остановить войну!» - съехидничал внутренний голос. Я подавил улыбку.
– Совокупность стихий рождает живое, рождает душу и мысли, - Арант постучал пальцем по виску. – Душа и мысли поддерживают Равновесие тела. Поэтому так важно держать свои мысли в порядке, а душу – в покое. Важно окружать себя всеми стихиями, потому что если недостает хотя бы одной, то внутреннее Равновесие начинает искажаться, возникают болезни. Осмомысл писал… Да, Тэхон?
Арант вздохнул, глядя на мою поднятую руку, и остановился.
– Сумасшествие – это нарушенное Равновесие, так? – спросил я.
– Так, - согласился Арант, с подозрением глядя на меня. О, он уже успел убедиться, что вопросы у меня с подковыркой.
– Нарушенное Равновесие влияет на тело, так?
– Так.
– Так почему сумасшедшие обладают здоровыми телами?
Вопрос поставил в тупик. На лице Аранта отобразилась напряженная работа мысли. Он схватил священную книгу и уткнулся в страницы.
– Всё из-за крепкой оболочки их духа! – радостно объявил он. – Нарушение настолько тонкое, что не способно проникнуть в телесный мир. Ему подвержена лишь душа. И лечить такое надобно также тонко: музыкой, танцами…