Неучтённый фактор
Шрифт:
Плато под нашими ногами угрожающе затрещало.
— Смотрите на меня, — голос Мара вновь набрал силу, перекрывая рёв „питомцев“ старой стервозы. Похоже, братья общались телепатически, и он был в курсе того, что задумал Воррок-старший. — По моему знаку прикройтесь как можно надёжнее и падайте на землю, максимально свернувшись.
На меня с явным гастрономическим интересом нёсся уцелевший здоровенный паук, когда Маркин дал отмашку. Я рухнула на поломанную каменную поверхность, натягивая капюшон до самого носа и чувствуя, как тварь начинает с воодушевлением жевать каблук моего
Что же он медлит?!
Потрескавшееся плато дрогнуло ещё раз. Намного ощутимее. Раздался нарастающий глухой рокот, накативший со стороны оборотня, накрыл меня с головой, почти оглушив, и понёсся дальше, оставив за собой невыносимый жар. Пропекало даже сквозь доспехи и сверху, и, почему-то, снизу. Когда я решила, что прямо сейчас изжарюсь в собственном соку, жар слегка спал, раздался грохот, как от прибоя, и всё повторилось, только в обратном направлении: как будто отразившись от скал, окружающих долину, рокот, нарастая, вернулся, и покатился к своему эпицентру. И всё стихло. Наступила этакая эпическая тишина, в которой было слышно сумасшедшее биение шестидесяти одного сердца. Немного поколебавшись, я подняла голову.
Мама моя в кедах! Других цензурных выражений, способных охарактеризовать увиденное у меня не нашлось. Может быть саламандры бы и посмеялись надо мной, но это так: вся долина была выжжена начисто. Ни травинки, ни деревца, земля казалась сплошным пеплом, скалы, окружавшие долину почернели до самых вершин. Даже многострадальное плато превратилось в чёрную пыль, из коей один за другим, как зомби из могилы, поднималось наше перемазанное воинство. Только в середине долины одиноким тополем по-прежнему торчала кривая башня с обугленной крышей.
Моррин продолжал стоять каменным изваянием, его лицо переливалось всеми оттенками синего и бордового, а тонкие аристократические кисти рук даже почернели и ещё дымились.
Подняв целую тучу пепла, я подскочила, навернулась снова, снова поднялась и, увязая по колено, бросилась к нему.
— Напомни мне никогда с тобой не ссориться, — присвистнул Зариэль, обозревая результаты его творчества.
— Ну, кто первый поймает ведьму? — взвизгнул орочий наследник, как танкер бороздя пепел в направлении башни и периодически проваливаясь едва не по плечи.
— Там никого нет, — оборотень пошатнулся, но бдительный Маркин, и сам подозрительно напоминавший того зомби, подставил плечо. — Я опоздал ровно на секунду. Кстати, реципрокный эффект в твоём случае, Зариэль, это то, что в твоей смеси после перенесения сюда преобладают отцовские, читай эльфийские гены, а не друидские, читай, материнские. Иначе были бы у тебя зелёные волосы и короткие уши, а не то, что имеешь.
Эльф остолбенел, как и мы все после этого заявления. В его миндалевидных глазах читалась тревога за разум главы оборотней.
— Люсиус! — заорал Пиус вслед наследнику, оклемавшись быстрее всех. — Там никого нет. Ведьма ушла телепортом.
Наследник с досадой запустил в обожжённую стену невесть как уцелевшим
Я кое-как добралась до цветного Мора, и вцепилась в ледяную! руку, которую он мне протянул, по-прежнему держась за брата.
— Маркин, у тебя хватит сил на телепортацию? От меня сейчас толку…
Мне вспомнилась лекция о заклинаниях, зачитанная в гномьих чертогах, и я заподозрила, что именно такое он и имел в виду, и что магической силы в нём осталось всего ноль с минусом. А если ещё и кровоизлияние? Что теперь делать?
Последнее, как оказалось, я произнесла вслух.
— Придётся отсидеться в избушке, — ох уж мне это его неизменное спокойствие!
— У меня амулет с собой. Но на ногах из портала не выйду. — Мар зеленел на глазах.
— А я выйду, — смогла же я их обоих в прошлый раз переместить, смогу и в этот. На крайний случай, вытащу как-нибудь за ноги.
Оборотни переглянулись.
Глава 6
— До скорого, — Зариэль улыбнулся нам на прощание, а я ухватилась за обоих братьев и раскусила переходник. Знакомое головокружение — и мы стояли, вернее вывалились, на поляне перед избушкой с достопамятным колодцем.
Как я допёрла их по-очереди до крыльца, как затаскивала наверх — никаких чернил не хватит описать и не надо, потому что два раза по минимум сто пятьдесят кило на мои сорок восемь и метр шестьдесят — это вам не шуточки. Хорошо, что хоть они не отрубились на месте и из остатков сил мне помогали в транспортировке себя, иначе мы бы там и заночевали. В конце концов, кое-как заползя по ступенькам лестницы, мы улеглись в рядок на шкуре на полу и собрались отдавать концы, кто как, а я — от нехватки кислорода.
Нифига. Здоровый организм, а паче того, злость на хилую себя, быстренько привели меня в вертикальное состояние. Скатившись по лестнице вниз, я поковыляла к колодцу и совершенно искренне предупредила, спуская оное:
— Кто в ведро полезет — убью на месте.
Желающих не нашлось.
Оборотни обрадовались воде, как новенькому „Бугатти“ на день рождения, за минуту выхлебав десять литров на двоих. Потом Моррин улыбнулся налитыми кровью глазами и отключился, а Маркин, наоборот, приободрился и даже порозовел.
— Она теперь сама до нас добраться попытается.
В ответ на тихий полувопрос оборотень кивнул. Я села на пол рядом с ним. Да, положеньице: сил — ноль, магии — и того меньше.
— По крайней мере сюда ей не проникнуть. Контур задержит, — оптимистично выдал Мар. — Вот только отоспаться бы.
— Ложись, я покараулю.
— Ты настоящий друг, — пробормотал он, устраиваясь поудобнее, и тоже мгновенно заснул.
Походив кругами по поляне и с горя вымывшись ледяной водой, я принялась драить основательно загаженные доспехи и приводить в порядок плети. Адреналин всё ещё кипел в крови и требовалось чем-то занять и руки и мозги. Я вымылась ещё раз и постирала одежду, разгуливая по „фазенде“ голышом.