Неудачница: перезагрузка

Медведева Анастасия

— Я переспала с Глебом.

Секунда. Вторая. Третья.

Четвёртая…

Пятая…

Он что, не услышал?..

— Лёша…

— Вчера? — голос без эмоций.

Пытаюсь отстраниться, но тело Бесова будто окаменело.

— Да, вчера, — отвечаю негромко, — после того, как поговорила с тобой, я поссорилась с ним, и… — его руки медленно сползают с моего тела.

— Ты не могла выбрать лучшего момента, чтобы сообщить мне об этом, — произносит Бесов, отстраняясь от меня, — но, если бы выбрала другой момент… — он смотрит над моим плечом,

но не в глаза, — ты не была бы Милой.

— Я не буду оправдываться. Я не поверила тебе, я была взвинчена, пьяна и… не смогла ему отказать, когда он начал… Но на тот момент я даже подумать не могла, что ты испытываешь всё это…

— Ты могла бы спросить, — вновь словно без эмоций замечает Бесов, отходя от меня на шаг и глядя куда угодно, но только не на меня.

— Лёша, посмотри на меня, — поджав губы, которые начали предательски дрожать, прошу его.

— Сейчас я не могу смотреть на тебя, — отступая ещё на шаг и сжимая руки в кулаки, произносит Бесов, — мне нужно сбросить напряжение… и я знаю, как это можно сделать… — произнеся эти слова, он разворачивается и уходит, оставляя меня одну, с протянутыми к нему руками, беспомощно зависшими в воздухе.

И это — всё? На этом всё закончится?.. Больше он не скажет мне ни слова?..

Теперь он даже смотреть на меня не сможет…

Я — грязная, да?..

Запускаю руки в волосы, пытаюсь выровнять дыхание — не знаю, когда оно успело сбиться. Что я наделала?..

— ЛЁША, НЕТ! — крик Лины заставляет меня вздрогнуть… а затем резко сорваться с места.

Столпотворение у моей приёмной вызывает дикую панику и дрожь во всём теле. Что происходит?.. Неожиданно из толпы вырывается Макс, довольно грубо распихивая всех локтями, и выводит из приёмной Бесова, с кулаков которого стекает кровь… кровь… мне становится дурно… Блондин вызывает Лёше лифт, но тот разворачивается и идёт к лестнице.

— Чего встали? Работы мало?!

Люди начинают коситься на меня, и постепенно расходятся, освобождая проход. А я с ужасом понимаю, что это мой рот воспроизвёл те звуки…

Врываюсь в приёмную, краем глаза отмечая трещину на стене — от металлической ручки двери. Сама дверь в кабинет Бондарёва открыта настежь, а внутри носится Лина, вытирая Глебу лицо и только и успевая, что выкидывать, окрасившиеся в тёмно-красный цвет, салфетки.

— Что она здесь делает? — увидев меня в проёме двери, грубо спрашивает Глеб у Лины, затем переводит взгляд на меня, — Выйди отсюда! — повышает голос, глядя мне в глаза.

— Не смей орать на неё! — повышает голос и Лина, а я стою и не знаю, что мне делать: под землю провалиться? — Это из-за твоей вечной потребности иметь всё, что движется, тебя чуть не убили! А не из-за того, что она здесь стоит!!! Не мог удержать член в штанах?.. Как же ты меня достал, Бонадрёв! — она швыряет новую чистую марлевую повязку ему в лицо и резко выходит из кабинета.

— Я не хочу, чтобы ты видела это, — отворачивая от меня своё лицо, негромко произносит Глеб.

— И я тоже… не хочу

видеть это… — выдавливаю из себя и выхожу, закрывая за собой дверь.

Пусть он уволит меня, пожалуйста! Пусть он уволит меня прямо сейчас!!!

— Даже не надейся, — Лина стоит в дверном проеме, держась рукой за косяк двери, — он не уволит тебя. Где он найдёт новую помощницу за четыре дня до нового года?

— Лина… — смотрю на неё, ища хоть какой-то поддержки.

— Зачем ты это сделала?

Фея смотрит на меня с таким искренним сожалением. Вот только я почему-то никак не могу понять — к чему это сожаление относится?..

И что именно я сделала? Переспала с Глебом? Или рассказала об этом Бесову?..

— Лина, помоги ему. Он ни за что не согласится вызвать врачей, а нам нужно проверить, не сломан ли нос, — появляясь за её спиной, уверенно произносит Макс, затем переводит взгляд на меня.

Когда фея скрывается в кабинете Бондарёва, золотоволосый Бог с четырнадцатого этажа медленно входит в приемную и садится на мой стол, не сводя с меня глаз.

Очередная порция моральной порки?.. Валяйте! Я уже готова!

— Как ты? — мягко спрашивает Макс, удивляя меня до глубины души.

— Как я? — переспрашиваю недоверчиво.

— Ты меня поражаешь, — блондин качает головой и смотрит на меня с улыбкой и легким недоумением в глазах, — либо ты действительно альтруистка и неистовый гуманитарий, либо невероятная актриса.

— Я — неистовый гуманитарий?.. — переспрашиваю в каком-то заторможенном восприятии.

— Боже, — Макс запрокинул голову, глядя куда-то на потолок (может, и впрямь Бога искал?) и коротко хохотнул, — Ладно, с тобой всё ясно. Скажи просто, как себя чувствуешь?

— А это ты рассказал Лине про нас с Глебом? — игнорируя его вопрос, спрашиваю в лоб.

Эта мысль появилась внезапно и начала дятлом долбить в череп.

— Запомни, Сирена, — Макс пристально посмотрел на меня, и от его взгляда мне почему-то стало неловко, — Я никогда и никому не рассказываю чужие секреты. Это ниже достоинства, если хочешь.

— Но как она узнала? — начиная кусать губы от неприятного воспоминания, когда, как мне казалось, я увидела разочарование в глазах своей феи, тихо спросила я.

— Это было при мне, и ты можешь спросить меня об этом, — ровно ответил Макс, а затем добавил, усмехнувшись, — и нет, это не секрет.

Они что все — мои мысли читают?!

— Тогда я спрашиваю.

— Бесов задал Глебу один вопрос перед тем, как начал его бить, — произносит Макс, продолжая внимательно смотреть мне в глаза.

— Какой? — спрашиваю.

— Спал ли он с тобой, — отвечает.

Я прикрываю глаза.

— Это всё очень не вовремя, Мила, — его голос неожиданно меняется, и я даже не знаю, что сильнее впечатляет меня — эти его слова или то, что Макс впервые за долгое время назвал меня по имени, — Они только закончили свои военные действия, Бесов пошёл на мировую, в компании вот-вот должен был наступить мир…