Неудачница
Шрифт:
— Я готова, — сообщила я сидящему на диване Никольскому. Он молча кивнул, поднимая на меня испытующий взгляд ледяных глаз, — не доверяешь?
По его губам скользнула улыбка, а молчаливое недоумение и чуть выгнутая бровь стали ответом. Я пожала плечами и сделала шаг к выходу, как Никольский взял меня за руку, усадил к себе на колени.
От удивления я даже открыла рот. Ведь с того памятного разговора он так и не притронулся ко мне, за что я была безмерно благодарна.
Он не делал попыток обнять, только рука все так же сжимала мое запястье, а пальцы нежно ласкали кожу, под которой нервно
Вдох.
Я подняла на него глаза, всем своим видом выражая вопрос. Молчит. Мы не гордые тоже помолчим.
Выдох.
М-да, дышится-то как тяжело, а сердце выписывает в груди неровные восьмерки, в горле ком встал, пить захотелось. Черт!
— Что? — выдохнула я, злясь за свою несдержанность.
— Тебе плохо со мной? — 'И что? Что я должна ответить?
— Ты мне не мешаешь, — 'чистая правда! , - только не доверяешь, печально это, мне сложно жить в клетке, хоть она уютная и теплая.
— Это просто меры предосторожности, — киваю ему, опустив голову вниз, молчу, — Аля…я…
— Что?
— Не делай глупостей, ладно? — я скептически фыркнула, и кивнула.
Встать бы…
Аккуратно сползаю с колен и иду к двери. Уф! Почти бегом несусь к машине, запрыгиваю в распахнутую дверь.
— Чего стоим? Поехали уже! — нетерпеливо говорю я. В груди полыхает странное чувство, словно кто-то открыл дверь с маленькой жаровней.
Мама тихо сидела напротив меня, весь ее вид выражал огромную радость от встречи со мной. Теплые ореховые глаза светились такой искренней любовью, что мне хотелось разрыдаться и все-все рассказать. Но не ту лживую баечку поведанную на посиделках за чаем, а правду, горькую, болезненную до ломоты. Я столько порывалась это сделать, но каждый раз останавливалась, ощущая глубину всего позора, понимая какой тяжестью, ляжет она на плечи хрупкой женщины, моей мамы. Когда же я рассказала о своем интересном положении в качестве супруги и будущей матери, она лишь грустно улыбнулась.
— Будь счастлива дочь! — от теплоты ее слов захотелось повеситься. Нет, не потому что это не приятно, просто я со стороны своего положения чувствовала в их злую усмешку судьбы.
Время за разговором текло незаметно, мы говорили обо всем и ни о чем. Вскоре к нам присоединилась племянница, вернувшаяся с занятий, и разговор пошел по второму кругу. Я дышала этими разговорами, будто впервые начала делать глубокие ароматные вдохи и выдохи, но, не смотря на радость от встречи, становилось больно…сердце в груди щемило каждый раз, когда мама смотрела на меня.
Нашу неторопливую беседу прервал звонок моего мобильного телефона. Я нервно распахнула сумку, и трясущимися от напряжения руками вытащила его.
— Да, — ответила я.
— Али, как ты? — Никольский как никогда оказался тактичным со своим вопросом.
— Нормально, — собственный голос показался мне чужим, из-за сильной хрипоты.
— Я соскучился, возвращайся, пожалуйста, быстрей! — нежный нотки в звуке его голоса отозвались болезненным звоном в голове.
— Хорошо, до встречи, — я нажала отбой.
— Муж, — полувопросительно спросила мама.
— Да, беспокоится, — неуверенно ответила я, а к глазам подступили близкие слезы.
Просидев
— Заглядывай к нам почаще дочь.
Стоя на лестничной площадке, я нервно теребила ручки сумки, но заставить спуститься себя так и не уговорила. Вместо этого я поднялась по ступенькам вверх и оказалась около выхода на крышу. Тряхнув головой, я уверенно толкнула тяжелый люк.
Здесь на крыше ничего не изменилось, в отличие от моей жизни, которая до встречи с одним непредсказуемым мужчиной, казалось мне штилем.
К парапету крыши я осмотрительно подходить не стала, уверенно прошествовав к соседнему выходу в крайний подъезд. Заржавевший люк с трудом поддался, а душераздирающий скрип заставил нервно поморщиться. Поднимая тяжеленный люк, я ощутила, как на языке появляется неповторимый вкус свободы, а за спиной впервые за последнее время разворачиваются легкие крылья, отчего тело становится невесомым как перышко.
Когда моя туфелька нащупала последнюю ступеньку лестницы, сердце бешено заколотилось.
— Сбежала! — радостно крикнула я, тут же испуганно накрыла рот ладонями.
Спускалась вниз я пешком, нарочито медленно, перебирая в голове варианты будущих действий. Как назло в голове творился полнейший хаос и неразбериха, поэтому я решила просто прогуляться по улицам родного города.
Осторожно выглянув из-за железной подъездной двери, убедилась, что отсюда меня не видно, и быстро, но, не привлекая чужого внимания, вышла из дома. За углом дома я оказалась через несколько секунд, после чего уверенно зашагала по направлению к центру города. Сначала старалась передвигаться вдали от движения транспорта, когда же это стало невозможно, плюнула на все предосторожности. Убегать от Никольского я все равно не собиралась, а вот несанкционированно прогуляться, в этом отказать себе не смогла. В ответ на мои мстительные мысли зазвонил телефон, сомневаться в звонившем так же не приходилось.
— Да-а, — намеренно беззаботно пропела я и поспешно отстранила ухо подальше от трубки, поскольку оттуда незамедлительно донеслись гневные крики Никольского. С такого расстояния, они казались нежным бальзамом маленькой мести, на мою потрепанную душу. Длилось это недолго, а, закончившись, я таки сумела вставить свое веское, на данный момент, слово.
— Милый, — почти ласково сказала я, — тебе не зачем переживать, это всего лишь небольшая прогулка, не более. Как только закончу со своими делами я обязательно тебе сообщу, — и, отрезая дальнейшие возражения на эту тему, отсоединилась. Телефон пришлось выключить, дабы не лишиться покоя на все оставшееся время.
Я неторопливо шла по знакомым улицам, впитывая атмосферу пока еще теплого августовского вечера, дышала дымным воздухом города, наблюдала за вечно спешащими прохожими, и ловила на себе заинтересованные взгляды мужчин. Все это вкупе поднимало в душе забытые когда-то чувства. В такой редкий момент, было приятно ощутить себя одинокой, без нервирующего присмотра Никольского. От желания встряхнуться и развеяться меня распирало совершить какую-нибудь безрассудную глупость, но я гнала эту заманчивую мысль подальше. Оптимальным для этой цели стало решение сходить в кино.