Неудачник

Ищенко Геннадий Владимирович

– Она уже на меня отреагировала, – сказал он Клоду. – Смотрите, двигает глазами.

– Помоги сдвинуть кровати, – сказал юноша. – Баум сказал, что мне нужно быть как можно ближе, а я не собираюсь спать с ней в обнимку на одной кровати.

– А я бы не отказался, – вздохнул Эвальд. – Она уже начала теплеть. Глядишь, к ночи станет совсем горячей. И рана уже затянулась, так что ничего не мешает...

Клод ничего не сказал, подождал, пока уйдет наемник и лег на свою кровать. Он уже второй раз почти полностью лишался всех магических сил

и заметил, что оба раза тело сильно слабело и уставало даже от небольших нагрузок. До ужина он проспал пару часов и был разбужен сестрой.

– Вставай, соня, – потрясла она Клода за плечо. – Уже накрыли ужин. Ой, она приподняла голову! Смотри!

Хельга приподнялась, помогая себе руками, и села на кровати. Встав, она, покачиваясь и рывками переставляя ноги, пошла к дверям. Клод попытался прочитать ее мысли, но внятных мыслей пока не было, зато были желания.

– Помоги ей, – попросил он сестру. – Ей нужно в комнату с удобствами.

Они ушли, а когда вернулись, Алина потребовала мед.

– Я хотела прочитать, о чем она думает, но у нее в голове такая каша... Но ее голод я почувствовала. У тебя еще должен был остаться мед, давай его сюда. Я ее быстро покормлю, и побежим ужинать.

Хельга быстро и с жадностью ела, а когда кувшин опустел, сама легла в кровать. Они спустились в трапезный зал, когда все уже закончили есть.

– Мы видели, что Хельга уже встала, – сказала Мануэла. – Она еще ничего не говорила?

– Связных мыслей пока нет, – ответил Клод. – Только желания. Мелькает что-то, но что именно – трудно понять. Наверное, говорить будет завтра. Когда поедем?

– Если мы завтра и уедем, то не с утра, – ответила Мануэла. – А может, будем здесь сидеть весь день. Дождь, хоть и не сильно, но до сих пор идет. Не засиживайся с ужином, а то она прибежит сюда. Я в свое время тебя едва дождалась, но у меня уже работали мозги.

Клод быстро съел все, что ему оставили, и собрался вернуться в свою комнату, но был остановлен высоким, худым мужчиной лет шестидесяти.

– С вами можно поговорить? – спросил он, садясь на свободный стул.

– Говорите, но быстро, – поторопил его юноша. – Меня ждут.

– Я, видите ли, академик, – важно сказал худой. – Йонас Бадер из Вирены. Вы с этой девушкой говорили на моем родном языке, поэтому я и решил...

– Она моя сестра, – перебил его Клод. – Я действительно тороплюсь, поэтому говорите, что вам от меня нужно.

– Я, видите ли, здесь застрял, – отбросив важность, зачастил Йонас. – Нанял экипаж и ехал в столицу, но, когда я здесь остановился на ночлег, возчик уехал, а у меня не хватит средств нанять другого. Несколько дней я еще посижу в этом трактире, но потом закончатся деньги, и меня отсюда выкинут. Тогда останется вернуться к Ревору и утопиться! Не могли бы вы меня забрать с собой хотя бы до ближайшего города? Может, мне в нем удастся заработать на дорогу...

– Пока ничего не могу вам ответить, – сказал Клод. – Нужно подумать и посоветоваться

со спутниками, а на это сейчас нет времени. Подойдите завтра за завтраком, может быть, мы вам сможем помочь.

Он оставил сестру доедать десерт и почти бегом добрался до своей комнаты. Распахнув дверь, юноша сделал шаг в комнату и застыл. Возле кроватей стояла обнаженная Хельга с его шпагой в руке. Он уже видел ее без одежды, но безвольно раскинувшееся окровавленное тело – это одно, а напряженно застывшая сильная и прекрасная женщина – это совсем другое! Мужское достоинство Клода отреагировало первым.

– Его я тебе отрублю! – низким голосом пообещала Хельга, взмахнув шпагой в опасной близости от его штанов. – Закрой дверь!

Он закрыл дверь и, не обращая внимания на шпагу, сел на свою кровать.

– Где я? – спросила она, тут же очутившись рядом. – Почему на мне не было рубашки, а вместо нормальной одежды была одета эта крестьянская тряпка?

– Зря вы его искромсали шпагой, – с сожалением сказал Клод, посмотрев на лежавшие на полу остатки платья. – Одежды вашего размера ни у кого из моих спутниц нет.

– Лучше ехать голой, чем в этом! – непреклонно сказала она, отпихнув ногой испорченную одежду. – Хотя я вполне влезу в твой наряд. Тебе он уже все равно не понадобится!

– Это еще почему? – спросил юноша.

– Ты не мне задавай вопросы, а отвечай на мои! – рассердилась она. – Ответишь – умрешь сразу, будешь юлить – изрублю на куски! И начну с него!

– Эй, поосторожней! – крикнул Клод, отскочив от клинка. – Если он не нужен вам, это не значит, что можно рубить. Что вы хотите знать?

– Ты глухой или тупой? – спросила женщина. – Я уже, по-моему, сказала. Мне кажется, или ты действительно говоришь с акцентом? Кто ты и откуда?

– Барон Клод Шефер из Вирены, – представился юноша. – Вы Хельга?

– Я графиня Хельга Альтгард! Ты спрашивал, почему умрешь? Неужели непонятно что я не могу оставить жизнь щенку из северного королевства, который увидел меня без одежды?

– Странное дело, – удивился он. – У вас графини в нишах готовы выпрыгнуть из платья, чтобы воспользоваться тем, что вы хотели отсечь, а на вас и взглянуть нельзя? Учтите, что, когда я уходил, вы были в платье. Я вас не раздевал, вы это сделали сами.

– Ты меня с этими шлюхами не равняй!

– Что ты помнишь последним? – спросил Клод.

– Еще раз скажешь мне «ты» и останешься без языка!

– Хорошее служение! – сам себе сказал юноша. – Значит, тебе можно тыкать, а мне нельзя? А какая тебе разница, как я обращаюсь, если все равно будешь убивать? Ну отсечешь язык, и кто тогда будет отвечать на твои вопросы? Если хочешь, чтобы я что-нибудь сказал, отвечай сама.

– Ничего не помню! – сердито сказала Хельга. – Ехали по тракту, потом был удар в спину, и очнулась здесь!

– Плохо, – расстроился он. – Мы думали, что ты запомнила нападавших, поэтому я и морочил себе голову с твоим оживлением.