Неудачник
Шрифт:
Кейси фыркнула. — Они могут получить это. Я даю им неделю, пока запах не прогонит их.
Она не ошибается. К сентябрю появляется отчетливый запах, который въедается в эти стены, в каждую комнату и коридор. Мне все равно, сколько уборщиков и ведер с аммиаком они туда бросят. Мальчики — животные, и от этого никуда не деться.
Тем не менее, иногда вид не ужасен.
— А как насчет больницы Сент-Винсент? — спрашиваю я сестру. — Думаешь, ты готова?
— Конечно. — Ее ответ немного поспешен.
— Ничего страшного, если ты…
— Нет,
Я не уверена, для ее или для моей пользы — это приукрашивание. Факт в том, что мы обе рады уехать подальше от Академии Баллард и всего этого дерьма. Я даже не разговаривала с Милой или с кем-то из своих старых друзей все лето. Не то чтобы я затаила дыхание в ожидании извинений. Мила и девочки могут подавиться своими безглютеновыми веганскими протеиновыми батончиками, мне-то что.
— Это нормально — сказать, что ты не в порядке, — говорю я Кейси. Несмотря на то, что она говорит, я знаю, что это не так. Обращение в больницу Сент-Винсент может решить проблемы, но слухи и сплетни не заканчиваются в Балларде. Больно осознавать, что это будет преследовать ее.
Она одаривает меня солнечной улыбкой, которая так характерна для Кейси. — Ты слишком много беспокоишься.
Я не знаю, как она до сих пор улыбается. Откуда берется солнечный свет, или как она сохранила эту яркость через все это. Если бы я прошла через то, что прошла она, я бы погрузилась так глубоко, в темноту, что скорей нашли бы застрявших шахтеров, прежде чем добрались бы до меня.
— Мне это нравится. Это практически хобби. Как собирать камни или что-то вроде того. Я достаю свои драгоценные жемчужины из мешочка и полирую их.
Кейси смеется, и от этого мне снова становится грустно. Хотя ее смех звучит так же, я не могу отделаться от мысли, что это ложь. Она не хочет, чтобы ее старшая сестра увидела трещины, не тогда, когда она потратила месяцы на то, чтобы тщательно склеить все кусочки обратно.
— Ты изнуряешь себя. — Она сталкивает меня с тропинки, а затем, свистнув собакам, срывается с места, вздымая пыль перед моим лицом. — Наперегонки.
Мой телефон вибрирует, и я даю ей фору, пока достаю его из заднего кармана. Я подумала, что это наш отец, требующий знать, почему я вытащила его милую, драгоценную Кейси на жару, но, взглянув на экран, обнаружил еще более назойливого абонента.
Мой бывший.
Вопреки здравому смыслу, я отвечаю. — Что тебе нужно, Дюк?
— Значит, ты не заблокировала мой номер. — В его голосе звучит уверенность, которая напоминает мне, почему я игнорировала его сообщения. Дюк из тех невыносимых засранцев, которые подмигивают тебе с полным ртом крови, когда просят добавки.
— Это может измениться, если ты предпочитаешь. — Я стараюсь, чтобы мой тон был как можно более холодным и безразличным.
— Я скучал по тебе, — говорит он, не теряя надежды. — Не могу дождаться, чтобы увидеть тебя, когда вернусь.
Ха.
— Прости, — говорю ему. — Прибереги восторг для первокурсников и горожан Балларда.
— Эй, не кусайся. Я веду себя хорошо.
— Это больше не имеет значения, Дюк. Оставь это.
Кейси возвращается за мной, закатывая глаза, когда понимает, кто это.
— Ты говоришь это сейчас, — настаивает он. — Но мы оба знаем, что ты не можешь держаться от меня подальше. Скоро увидимся, детка.
Я кладу трубку, рыча на телефон. Чувак — та еще штучка.
— К обеду вы снова будете вместе, — говорит мне Кейси.
— Он может есть дерьмо.
— Я слышала это раньше.
— Первая любовь Дюка — он сам. Он никогда не разведется.
— И это тоже слышала.
На этот раз я рычу на нее, что только заставляет ее смеяться.
Несмотря на то, что она думает, я покончила с ним. Девушка может кататься на этой карусели много раз. На самом деле, я думаю, что в этом году я пропущу весь парк аттракционов. У меня будет перерыв на мальчиков. Детоксикация от членов. Я теперь выпускница. Это были веселые игры, но теперь пришло время серьезно заняться своими оценками и получением стипендии. Хорошие оценки — это недостаточно хорошо, если я хочу иметь шанс заниматься легкой атлетикой в первом дивизионе колледжа. И, видит Бог, приемную комиссию не интересуют мои рекорды в бочках или титулы всех звезд в пивном понге. В этом году мне нужно сосредоточиться.
А это значит, больше никакого Дюка.
Никаких больше прогуливаний и вечеринок с Сайласом и парнями.
Никаких больше минимальных занятий в классе, потому что я слишком нетерпелива, чтобы выйти на улицу на беговую дорожку.
Мне только что исполнилось восемнадцать. Я уже практически взрослый человек — или, по крайней мере, пытаюсь им стать. И в этом году я не могу позволить себе отвлекаться.
Когда мы возвращаемся домой, собаки вбегают в дверь впереди нас, практически сталкиваясь у своих мисок с водой.
— Девочки? — Голос отца доносится в прихожую из кухни.
Кейси смотрит на меня. — Ой-ой. Что горит?
Мы снимаем обувь и идем на едкий запах к клубам дыма, выходящим из духовки. Папа стоит над плитой с кастрюлей на каждой конфорке.
— Картошка, наверное, убежала от меня, — говорит он с сожалением. Он целует Кейси в щеку, когда она достает из холодильника бутылку воды. — Ты выглядишь немного бледной, милая. Ты хорошо себя чувствуешь?
— Я в порядке. — Кейси отпивает немного воды. — Просто на улице жарко.