«Неудачники» – команда мечты
Шрифт:
В общем, учебный год начался. Хотя для взрослых он, похоже, и не заканчивался. Ведь это в детстве кажется, что от непонятных уроков и нерешенных задач можно уйти на каникулы. Во взрослой жизни с ними приходится жить, пока не найдешь верный ответ. Что-то такое Петя чувствовал, когда во время занятий смотрел в окно на холодный дождь и прилетевший из Арктики ветер. Он потому и садился всегда у окна, чтобы можно было смотреть куда-то туда и о чем-то мечтать. Обычно его за это ругали, но только не тезка – не Петр Петрович Перов.
Глядя в окно, Петя вспомнил, как они с учителем первый раз пришли
– Вот, пожалуйста… Петр Большой и Петр Меньшой… Как говорится, два сапога пара… Ну что ж, проходите…
После уроков Перов еще спросил у своего товарища по обстоятельствам:
– А ты чего опоздал?
– Пуговица, – искренне произнес мальчик и почесал всклокоченные волосы.
– А у меня – ключ, – улыбнулся молодой учитель и повертел его в руке. А потом подмигнул. – Не переживай, в конце концов, каждый в этой жизни когда-нибудь и куда-нибудь да опаздывал.
В общем, с тех пор их так иногда и звали – Петр Большой и Петр Меньшой.
В такие моменты, когда судьба выходит на новый вираж, тот, кто находится рядом, на долгие годы становится для тебя товарищем по обстоятельствам. Даже если один – учитель, а другой – ученик. И вот сейчас, глядя на Перова, Петя понимал, что, наверное, это их последнее общее Первое сентября.
Сразу после уроков неожиданно вышло солнце. На севере смена погоды – обычное дело. И на душе сразу стало как-то полегче. Дети высыпали на старый стадион рядом со школой, где началась обычная детская беготня: после уроков – любимое дело.
– Жалко будет, если уволится, – произнес Пузырь, забравшись на самый верх железной лестницы рядом с турниками. Оттуда можно было много чего разглядеть. Например, сквозь окно соседней со стадионом администрации – что происходило в кабинете у мэра.
А там вновь сидели друг напротив друга учитель и мэр. То просто так друг на друга смотрели, то перебрасывали через стол какой-то листок.
– Заявление отдал, – доложил Мишка, поднеся к глазам отцовский бинокль.
– А Мокрый? – спросила Синица.
– Отбросил обратно. Типа, не хочет брать! – энергично пояснял наблюдатель, словно комментировал спортивный матч.
– Подглядывать нехорошо, – произнес сидевший рядом Солнце.
– Я не подглядываю, а выясняю ситуацию. Надо ведь понимать, к чему стоит готовиться, – ничуть не смутившись, ответил Пузырь.
– И как? Понял? – ни на что особо не рассчитывая, уточнил Петя.
– Кажется, да, – бодро доложил наблюдатель. Он всегда во всем был уверен. – Что никуда Три Пэ от нас не уедет.
– Это почему? – поинтересовался приятель.
– Потому что никакое заявление у него не взяли… Ой! Мокрый схватился за клюшку!
– Что? Подерутся
Мишка чуть нахмурил брови, выждал несколько секунд, а потом покачал головой:
– Нет, просто вручил ему их, всю охапку!
Старый маяк
Как и следовало ожидать, Перова никуда не отпустили. Как на такое вообще можно было рассчитывать, тем более в начале учебного года, фыркали у него за спиной коллеги. Тут каждый учитель на вес золота, а уж если он тянет кучу предметов, так и вовсе – брильянтов. Жаль, правда, что ни золота, ни брильянтов самим учителям из поселка не видать, скорее всего, никогда.
Чего-то такого Перов, в общем, и ожидал, но все равно загрустил, когда на себе ощутил, что от судьбы никуда не деться. Или все-таки деться можно? Но так запросто из колеи не выбраться. А рвать по живому он пока не хотел. Все надеялся как-то договориться. Но вот не получалось.
В школе его, с одной стороны, понимали. Сами были в таком же положении. Но с другой стороны, если Перов бы ушел, то остальным пришлось бы взять его большую нагрузку. Кто ж на такое согласится?
Вот тут и подоспел день здоровья. Его всегда объявляют в начале учебного года – как правило, в первую субботу сентября, пока позволяет погода. На пару часов школьники с учителями уходят в окрестные сопки, там жарят сосиски, а после, уставшие, но довольные, приходят домой.
– Помните, год назад вы обещали сходить с нами на старый маяк? – подошел к Перову Солнце накануне похода.
Перов поднял голову.
– Точно ведь, обещал… – произнес он не столько своему тезке, сколько себе самому. Выпрямился и посмотрел в сторону моря.
Старый маяк, о котором вспомнил Петя, находился неблизко. К нему надо было идти от поселка по побережью километров пятнадцать. Плюс обратный путь. Одним днем не обернуться.
– На маяк пойдет только тот, кто готов, – строго предупредил учитель.
По факту вышло, что готов был весь класс. Взяли палатки, рюкзаки и провизию на два дня. Рано утром отправились в путь. Обогнули залив и песчаную отмель, за нею – старинный погост с видом на море, потом вышли на побитую временем грунтовку. Было солнечно и тепло. И вновь только красно-зелено-желтый ковер ягеля, трав и низких кустов напоминал про осень.
– Хорошо, что нет дождя, – произнес учитель шагавшему рядом Солнцу. – Иначе было б тоскливо.
Петя кивнул в знак согласия. Рядом с ним шли Мишка, Синица, ребята из класса. Поначалу шумные, уже через пару километров они стали тише и спокойнее. Может, и не надо было идти, подумал Перов, глядя на своих подопечных. Но те сосредоточенно шагали вперед и даже не думали о том, чтобы поворачивать обратно. А потом эта грунтовка, которой было как минимум лет сто, и вовсе захватила их внимание, чувства и мысли, которые всегда приходят к людям в дороге, – о верном пути, его цели, о том, кто идет с тобой рядом. Но потом и они исчезают. Все эти мысли дорога забирает себе. И человек размышляет о том, не натирает ли обувь и не надо ли снять свитер под курткой.