Неудачное признание
Шрифт:
— Что вы делаете?
— Устраиваюсь с удобствами. А теперь будь милой девочкой, подай мясную коcичку и бутылку с черным вином.
Не иначе как от удивления я подчинилась, протянула, что он просил, а затем наполнила поднесенный бокал. Ни капли не пролила, за что получила похвалу в виде поглаживаний моей коленки. Никогда не чувствовала себя более подавленной и беззащитной. олпа зрителей ревела, размахивала руками, разбрасывала вокруг себя закуски, расплескивала выпивку, плевалась и требовала крови.
—Ударь его!
— Бей в голову!
— Дави
— Зажми в тиски!
— Души-души…
К этому моменту я уже не видела сошедшихся в схватке бойцов, только две размытые тени, что налетая на каменные борта арены, решили разрушить ее. Пыль взвилась под потолок, осыпала сидящих у самой края и стала приправой к крекерам, которые кузен Варгана попросил ему подать . Чтоб он подавился!
Мне совсем не хотелось видеть бой, сидеть почти в обнимку со степняком и обслуживать его. И я пoзволяла себе думать, что Варган худший из мужчин? Вот уж ошиблась, так ошиблась.
Пустой бокал вновь появился перед моим лицом, прямо говоря — налей, и я в очередной раз подчинилась. Попутно задумалась о том, какой вариант побега будет наилучшим. Просьба о посещении туалетных комнат, потеря сознания, приступ дурноты, шантаж или угроза? А может, неадекватное поведение, какое случается у надышавшихся едким дымом проповедников? Последний пункт лучше всего, с сумасшедшими связываться не хочет никто, тем более с опасными.
Я покосилась на бутылку, прикидывая, смогу ли разбить ее о подлокотник или лучше сразу о голову кузена. Потому чтo ни взгляд его, ни многозначительная улыбка мне не нравились до дрожи. Пусть он и смотрел больше на арену, где две смертоносные тени прекратили хаотичное движение, сцепившись в удушающих объятиях.
— Десять, девять, восемь, семь… — начал отсчет арбитр, и в тишине смолкнувших от ожидания трибун раздался обеспокоенный голос:
— Это было нечестно! Подсечка, это была подсечка…
— Никакой подсечки, все честно!
— Наоборот, не честно…
— Может, и честно, но скучно до оскомины! — проревел кто-то рядом, и я с удивлением покосилась на Сагга.
Кузен князя явно помешался. Он швырнул свой стакан в стену арены, затем схватил миску с закусками и щедро высыпал их на головы бойцов. И все это с предвкушающей улыбкой на губах.
— Я сейчас усну или сразу умру! Эй, распорядитель, неужели ты развлечений лучше придумать не мог? — оправдал он свои бесчинства и громко заявил: — Да я от отчаяния готов поспорить на удачу своей невесты!
Возмущение Сагга услышали все. Даже удушаемый боец на арене перестал биться в агонии, его противник ослабил хват, за что тотчас получил пяткой в глаз. Дерущиеся вновь сошлись в безумной схватке, но на них уже никто не смотрел. Взгляды присутствующих сосредоточились на степняке и на мне в придачу и их внимание и предвкушение покоробило меня не меньше, чем чувство опасности, накрывшее с головой.
— Сагг! — обратилась я к наглецу с нескрываемым возмущением. Пусть предмет спора не был мне известен, но я прекрасно понимала, что сам спор ужасен. — Не знаю, о чем вы говорите, но вам не кажется,
Я бы привела в доказательство и наши законы, и известные законы степняков, если бы надо мной не прозвучал взбудоражено охрипший голос:
— На удачу этой красотки?
Спросили у Сагга, который совсем не услышал мои слова и уверенно ответил:
— Да хоть и на ее.
— Что?!
За доли секунд, в которые толпа начала делать немыслимые ставки, меня освободили от захвата руки, от подноса и кресла, в котором Сагг устроился с еще большим комфортом, и беспечно проговорил:
— Не пасуй, Ори, моим девушкам невероятно везет в азартных играх.
Мало того, что назвал меня ненавистным домашним именем, так ещё и позволил себе невесть что. Мой самоконтроль был покороблен, голос чуть не сорвался на визг.
— Я не ваша девушка!
— Пока нет, — промурлыкал он, — но если ты согласишься сбежать со мной, то все исчезнет. В одно мгновенье, по щелчку.
Сагг в триумфе был абсолютно уверен, наверняка проделывал это не раз и не два.
— Начинаю догадываться, как вы перекупали невест Варгана, — прошипела я.
— Надо же, князь тебе и об этом позоре рассказал! — бросил он и дал отмашку.
Понадеялась — отпускает, Сагг и отпустил в чужие руки. Меня подняли над полом и, безмолвную от шока, утянули вниз. Бойцов уже убрали, арена лишилась бортов и превратилась каменную площадку, из которой поднялись три темных вихря, затем еще четыре и последние пять, когда меня впихнули в центр их замкнувшегося круга. Под потолком оглушающе громыхнуло, заискрило. Вихри высотой в человеческий рост стали расти ввысь и вширь, окончательно скрыв просветы между собoй.
Я прижала руки к груди и только сейчас заметила, что со мной осталась бутылка, так и не обрушившаяся на голову Сагга. Мое единственное оружие или последний прощальный напиток. Хотя почему прощальный? Варган сказал: «С чем пришел, с тем ушел». Возможно ли, что сейчас никто и ничто не навредит мне? Может, все это фикция, игра воображения с реалистичными звуками, запахами и ощущениями? Это же город Призраков, в нем все есть и в то же время ничего нет.
Но стоило мне воспрянуть духом, расправить плечи и перестать сжимать бутылку до судорог в руках, из вихря справа появилась лапа в шипах. Загребающая, с огромными когтями и странными разводами, напоминающими лаву.
— Сузель! — взревела трибуна. — Сузель из Черной прогалины!
Я никогда не видела этого монстра, но сразу поняла, что Черную прогалину нужно обходить стороной, как можно более дальней. Лапа у зверя оказалась большой, а сам он — настырным до невозможности. В попытке на ощупь схватить меня, вытянул вначале одну лапу, затем вторую, прорыл в каменной площадке огромные борозды. До середины не дотянулся, но чуть сдвинувшись, зацепил чей-то липкий плоский язык высунувшийся из вихря по соседству.