Неудавшаяся история
Шрифт:
— За что?!
— И не вздумай пререкаться, — равнодушно ответил голос ведьмы. — Ты — никчемная вздорная девчонка. Бесталанная и бесполезная. Или помалкивай, или я непременно скормлю тебя кому-нибудь на кладбище. Я запрещаю тебе спать, есть и вставать до того момента, как не перепишешь пятьдесят страниц. После — подумаю.
И дверь хлопнула о косяк. А девочка, бубня под нос ругательства, стала отдаляться, раздваиваться, а вскоре и вовсе стерлась в песок, который осыпался во мрак. Я помялась, не зная, выходить ли из дома. И идти ли вообще.
Но двигаться не пришлось. Из-за двери выплыл знакомый сухой силуэт. Ведьма, прямая и не опирающаяся на клюку, приблизилась ко мне вплотную. Я почти отдернулась, но она схватила меня за подбородок и пристально вгляделась в глаза.
— Борешься? — без толики эмоций вопросила она.
Я поджала губы.
— Зря.
Ведьма картинно щелкнула пальцами, и маленькая я снова очутилась в комнате. Эта я, поджав коленки, лежала на кровати и пересчитывала ржавые монетки. Помню, как находила их в склепах, нечасто и немного, но каждой радовалась пуще, чем драгоценным камням. Я, дочь бедняков, представляла, как сбегу от ведьмы и богато заживу на эти медянки…
Ведьма, отпустив мой подбородок, подошла к девочке и дала ей затрещину. Маленькая я отреагировала на удар полным гнева взглядом.
— Прекрати! Не трогай их! — вскричала она, хоть ведьма больше ничего и не сделала. — Это мои деньги! Я могу распоряжаться ими!
И мне вдруг стало жалко себя. Ту, совсем несмышленую девчонку с выгоревшими веснушками у носа. Да, учительница спасла меня от людского гнева, взяла ученицей и научила всему, на что я способна. Но методы… За них невозможно простить. За побои, выдранные волосы, ночи, проведенные в склепах. За дни наказаний, в которые учительница разрешала только пить, и то — пару кружек. За вечный страх.
Я рванулась к ведьме и оттолкнула её от кровати. Она ударилась о стену. А я подлетела и начала бить её кулаками. Из последних сил, задыхаясь от струящейся носом крови.
— Хватит! — взревела ведьма.
Струя воздуха, отлетевшая от её груди, задела и повалила меня, придавив подобно булыжнику. Я еле-еле поднялась и, пребывая в бреду, рванула ногтями кожу внутренней стороны локтя. Зачем? Если кровь течет изо рта, носа. Кажется, даже ушей. Свежая царапина покраснела.
Огненный ком взорвался в ладони от ведьмы. Она расхохоталась и расправила плечи.
Я застонала. Кости словно выламывали. Все. Разом. Слезы покатились по грязным щекам. Осколки костей рвали тело. Я выла, захлебывалась в собственной крови.
Сознание меркло.
И в этот миг девочка, сжимающая в кулачке жалкие монетки, отчетливо посмотрела вначале на меня, после — на хохочущую ведьму.
— Чтоб ты сдохла! — в сердцах рявкнула маленькая я и разжала ладошку.
Монеты, быстрее стрел, полетели в сторону учительницы. Та не успела отстраниться или создать щит. Ржавые медянки ударили по ней и, раскалившись до красноты, начали входить под кожу. Прожигали дыры в одежде. Оставляли черные ожоги. Ведьма драла
Я проваливалась в небытие, провожаемая чистым заливистым смехом шестнадцатилетней меня. Я никогда открыто не перечила ведьме до дня побега. Мои воспоминания ожили и отомстили хотя бы посмертно.
И, наконец, коли влюбились в ведьму — терпите
Бум-бум.
Открыто. Не мешайте спать. Я бесовски устала.
Бум!
Лис, будь другом, впусти этих безумцев. Лис?! Я всего мгновеньице посплю. Честно.
Отдаленно слышится рев виверны да треск от осколков. После — редкие взмахи крыльев. Но те отдалились и, наконец, затихли.
Бум-бум!
Да выломали бы уже дверь, изверги! Что произошло-то?!
Нет, правда?.. Что я делала вчера, до того, как заснула?
Судя по ощущениям — напилась до поросячьего визга. Темечко ноет, по вискам бьет отбойный молоток. На кой пить, если пьянеешь с одного запаха? Неразумная девчонка…
БУМ!!!
Неужто выломали? И, похоже, с мясом и из петель.
Ну и молодцы. Дальше разберетесь сами. А я маленько посплю.
Не тут-то было. На меня вылился целый водопад фраз, из которых я разобрала хорошо если треть.
— Что случилось?!
— Богиня, она вся в крови!
— Куда улетела виверна?!
— Расступитесь, я лекарь!
— Моя настойка!!!
Заткнитесь, пожалуйста. Надо бы проклясть их всех, чтоб неповадно было будить молодую растущую ведьму. Надо… Но лень.
— Она умирает? — О, а это Лис. Его противный голос я узнаю с любого похмелья.
— Все отошли! Живо! — Радислав. И сейчас умудряется указывать. О, мы уже знакомы с Радиславом? Счастье-то какое. Не придется опять вытаскивать его из болот.
Нет, чтоб вчера отговорил от пьянства. Над ухом-то лучше орать.
— Лекарь, не топчись. Готовь тряпки, спирт, щипцы и остальную ерундовину. — Послышались чьи-то отдаляющиеся шаги, а охотник потрогал мою голову. — Череп вроде не проломлен. Эй, говорить можешь?
— Славочка… Поднимайся…
— Глаза открывай, слышишь.
Ага, щас. Делать мне больше нечего. Если все столпились около моего тельца и орут, то я наверняка совершила что-то нехорошее. Если я совершила что-то нехорошее, то в моих же интересах притворяться спящей как можно дольше.
— Славочка… милая…
Какой же бывает дерганный Лис. Он бы еще, в самом деле, слезу пустил по спящей подруге. Я невольно скривилась, чего друзья не заметили.
— Да поднимайся уже!
— А вдруг она мертва? — Так, это незнакомый женский голосок, тонкий, будто струнка.
— Да жива, чего скачете. Вы её скорее растопчете, если не разойдетесь.
— Откуда ты знаешь, Радислав?! — опять Лис. — Помоги ей, если не умерла!
— А если умерла — закопать? Или… Ну да… правда… — тон сменился до приторно трагичного. — А вдруг? Ты не умрешь! Не умрешь, слышишь!