Неудобная правда о взятии рейхстага. Поиск, исследование, реконструкция
Шрифт:
– Доброе, Кэм.
– Дласте.
– Что не разбудил? – интересуется подруга, одаривая мою щеку дежурным поцелуем. – Я бы завтрак…
– Приготовила?
Кэм снисходительно улыбнулась:
– Заказала.
Почему я ни капли не сомневался?
– По телефону звонить я и сам умею, Кэм.
Откровенно говоря, вообще не помню, когда она в последний раз не то что завтраком кормила, но хотя бы кофе варила. Вроде мелочь в наше время, при наших деньгах, а скребет.
– И вообще, я уже ухожу. Через десять минут совещание с управляющим.
– Поняла, буду к обеду при полном параде. А Ника?
– Ника пока на тебе. Потом посидит одна. Да, зайчик?
– Угу, – вяло отозвался “зайчик”. – А потом мы сходим к Анфисе? – добавила вдогонку тут же воодушевившись.
Я закатил глаза, покачав головой. Нет, этому ребенку без толку что-то объяснять. А Камилле, естественно, не понравилось, что мелочь снова вспомнил свою мимолетную знакомую. Хорошо хоть при ней она благоразумно промолчала, проводив меня до лифта. А уже там недовольно прошелестела еле слышно губами:
– Знаешь, меня беспокоит, что она так зациклилась на этой Анфисе, Дема.
– Знаю.
– Девушка плохо на нее влияет.
– Девушка видела мою дочь всего раз в жизни, – заломил я бровь, глянув на раздраженную подругу. – Она не может на нее плохо влиять. Она ее не знает, Кэм.
– И все равно. Это ненормально.
– Доминика – ребенок. И я ничего не могу с этим поделать. Все, будьте паиньками, – подмигнул я Кэм и махнул рукой дочурке, которая уже, сбрасывая остатки сна, полезла в шкаф, где припрятаны конфеты.
Быстро однако проснулся молодой организм!
Я шагнул в открывшиеся двери лифта, щелкая на кнопку первого этажа, и бросил взгляд в зеркало. Воображение живо напомнило вчерашний разговор с девчонкой тет-а-тет. И я нервно поправил пятерней шевелюру.
Анфиса.
Ох, уж эта Анфиса! Она везде. И в голове, и с языка ребенка не сходит. Меньше суток мы в отеле, а Ветрова-Граф превращается в какое-то подобие вируса. Под кожу пробралась и в мозгах засела. И вполне очевидно, что даже ее старательное избегание меня положение не спасет. С этим нужно что-то делать.
Еще бы мать трубку взяла…
Но об этом подумаю после. Сейчас же во главу угла встает работа. Буквально засасывает в свой круговорот, стоит только переступить порог кабинета Смита.
Первое совещание проходит неплохо. Проверка документации еще предстоит, но на данном этапе меня все вполне устраивает. Отель набирает обороты, номерная база потихоньку расширяется и обновляется, а среди гостей все чаще отмечаются именитые личности, от которых нам идет неплохая реклама.
Сарафанное радио до сих пор самый быстрый и дешевый способ пиара, будь то магазин, будто то “Хилтон”, разницы нет.
Да и надо признать, что наш ход с наймом в штат преимущественно моих соотечественников оказался как никогда удачным. Отель с шестьюдесятью процентами русскоговорящего персонала – редкость
Зато вторая встреча оказалась не такой радужной. На повестке был вопрос с открытием нового отеля, и совещание затянулось. Вместо часа мы с коллегами просидели в конференцзале почти три, ломая голову над проектами. Вариантов было не счесть, но не каждый подходил под купленную под застройку землю.
Камилла за это время успела оборвать мне весь телефон, оставив с десяток пропущенных. Ощущение, что ее в мягкое место неожиданно клюнул петух. Потому что иначе ее рвение дозвониться до меня было необъяснимо. И сколько бы я не отклонял вызовов, до невесты не доходило, что чесать языками у меня времени нет.
В итоге, задолбавшись сбрасывать, мне пришлось отключить звук и спрятать мобильник в нагрудный карман. А после совещания, которое худо-бедно пришло к своему финалу только в начале второго, я благополучно о телефоне забыл. Распрощался с работниками и спускаюсь в ресторан.
Жуть как хотелось выпить чашку крепкого американо и хоть что-нибудь уже закинуть в рот. Буквально на пару минут отключиться от рабочих вопросов и, возможно, попытаться еще раз набрать матери. Если она проигнорирует мой вызов и в этот раз, решать вопрос буду радикально. Наберу отца.
Столик был мною забронирован заранее, так же, как и заказан обед на троих. И Кэм с Доминикой уже должны были меня ждать. Все, как мы договаривались.
Однако, очевидно, что-то пошло не так. И это “что-то” мне уже с порога не понравилось. Стоило только понять, что дочери в ресторане нет. По крайней мере, в поле моего зрения чадо не попало.
Внутри зазудело скверное предчувствие, которое усиливалось по мере моего приближения к нервно маячившей около стола Кэм.
– Где Доминика? – первое, что я спросил, останавливая мельтешение девушки.
– Ты почему не берешь трубку, Нагорный?! – тут же налетела на меня взъерошенной нервной фурией невеста.
– Потому что была важная встреча, – спокойно пояснил я. – Что стряслось такого, что не могло подождать пару часов, и ты чуть не взорвала мне телефон своими пропущенными? – спрашиваю, вновь оглядываясь. – И еще раз, где моя дочь, Камилла? Она не пошла обедать?
Доминика могла. Особенно если добралась до конфет, которые я ей категорически запрещал уминать перед едой.
Но я никак не предполагал, что услышу ровно то же самое, что озвучила мне вчера в офисе няня:
– Я понятия не имею, где твоя дочь! И если бы ты отвечал на мои звонки, то знал бы это.
– Что? – переспросил я, давая Кэм шанс сделать вид, что я сейчас ослышался. – Что значит, понятия не имею?
– То, Демьян! Эта своенравная девчонка сбежала из номер! Наставила мне рога, как какой-то тупой малолетке. Включила в спальне мультики и, пока я была в душе, умотала в неизвестном направлении.