Неудобная правда о взятии рейхстага. Поиск, исследование, реконструкция
Шрифт:
– Какой же ты идиот, Нагорный, – поморщилась Кэм, отступая с видом загнанного в угол зверька. Жалкое зрелище. Но она сама довела ситуацию до подобного состояния.
– Ну, если и идиот, то влюбленный. И тебе того же желаю, Камилла. Искренне, а не за деньги.
– Готов поставить на карту все ради какой-то девки?
– Готов. Считай, что для тебя это повод задуматься. Почему в свое время я не был готов поставить на карту все ради тебя.
– Да что б ты...
– Пошла вон. И не вздумай показываться мне на глаза.
Мгновение. Во взгляде бывшей подруги полыхнуло что-то по-настоящему звериное. Жуткое. Обезобразившее окончательно весь ее образ в моей голове. Убивая остатки сочувствия и совести.
– Она пожалеет, что со мной связалась, – прошипела, а потом вышла. Громко, показательно процокав каблуками до лифта. Покинула наш с Доминикой номер.
– Папуль, все колосо? – снова белобрысая макушка замелькала перед глазами, когда я вышел удостовериться, что этот человек больше не будет отравлять нашу жизнь.
– Хорошо, Ник. Если вам что-то нужно, зовите. Я в кабинете.
– Колосо, но к нам сейчас плидет бабуля. Мы будем иглать в догонялки.
– Отлично, принцесса. Только постарайтесь не разнести здесь весь номер, идет?
– Угу.
Раз бабуля присмотрит за детским садом, то у меня есть драгоценное время на решение первоочередных задач. И терять я его попусту не собираюсь. Недолго думая возвращаюсь в кабинет, усаживаюсь за рабочий стол и, взявшись за телефон, набираю отцу Камиллы.
Гудок.
Второй.
Слышу на том конце провода:
– Демьян? Неожиданно.
Что ж, пути назад нет. Прятаться я не привык. Врать тоже не мое. Значит, пора окончательно расставить по местам все точки, как сказала в ситуации с Бадди моя Анфиса.
Пережить бы только этот день. Предстоящие разговоры. Дождаться вечера и конца рабочей смены девчонки. Забрать ее к себе и больше не отпускать. Было бы идеально.
Анфиса
Я была в некоторой растерянности.
Натирала очередное зеркало во втором за сегодняшнее утро номере, а перед глазами все еще лицо Бадда стояло. Растерянное, удивленное, поникшее и расстроенное.
Я коза-дереза.
Я ужасный человек, и, похоже, впервые в жизни кому-то разбила сердце. Но лучше так, чем играть и врать. Улыбаться и строить из себя влюбленную дурочку, когда в сердце живет другой мужчина.
“– Значит, Флоренция правду сказала, Фис? – переспросил Бад, как только мы остались наедине.
– Смотря что она тебе сказала, – потупила я взгляд, губы кусая.
– То, что я только что своими глазами видел. Я и весь персонал. Ты с Демьяном Романовичем роман закрутила?
– Не просто
– Почему ты мне ничего не сказала?
– Это произошло так стремительно, я просто не успела. Но собиралась, вот прямо сейчас, клянусь.
– Значит, и цветы это тоже были от него, да?
– Угу… ”
Собственно, наш разговор получился коротким. Время до планерки поджимало. Наташка недобро поглядывала, но сказать что-либо не решалась. Видать, Демьян ее конкретно “прищучил” в прошлый раз.
Да и Бадди ничего объяснять не пришлось. Тетушка Фло постаралась. Успела промыть ему мозги, выложив ему свои “замечательных” планы на наш с ее сыном союз прямо после вчерашнего завтрака. Попросила парня отойти в сторонку и не мешать. Бад говорит, что женщина была предельно вежливой, но, зная Флоренцию, сомневаюсь. Скорее, яростной и настойчивой.
Хот такой ее “выпад” был вполне ожидаем. В духе Фло. И я даже благодарна ей за это. Что своей поспешностью и умением сунуть нос в чужие дела она избавила меня от долгих объяснений с парнем, чье сердце я так не хотела разбить.
Но разбила. Случайно.
Нет, он не закатил скандал. Бадди воспринял наши с Демьяном отношения спокойно, без осуждения, порицания и даже слегка философски. И это выбило меня из колеи еще хуже, чем если бы он орал! Парень без истерик, без упреков и обвинений, просто сказал:
“– Я счастлив за тебя, Фис. Правда.
– Ты шутишь?
– Нет, – озарила открытое лицо улыбка с очаровательными ямочками на щеках. – Я, конечно, успел настроить собственных планов на нашу с тобой жизнь, и вообще, кажется, влюбиться в тебя успел. Но сердцу не прикажешь. Я все понимаю.
Сказано это было так спокойно, даже примирительно. Оставалось только восхититься его выдержкой и откровенным самопожертвованием ради той, которую полюбил.
– То есть ты на меня не обижаешься?
– Глупости, на что тут обижаться?!
– Ну… мало ли.
– Ты мне ничего не обещала, мы вообще с тобой знакомы считанные дни. Да и, видимо, я сам в какой-то момент очень сильно протупил, Фис, – рассмеялся парень, неловко ероша пятерней свои кудри, – сам тебя упустил, что ж… – сказал бодро, а в глаза- то ледяной корочкой застыла печаль.
– Прости, Бад. Я правда не собиралась тебе врать!