Неудобная правда о взятии рейхстага. Поиск, исследование, реконструкция

Киселев Григорий

– Спектакль? Я тебя не понимаю.

– Все ты понимаешь.

– Полагаешь, что кто-то все это подстроил? И кто же? Может быть, я? – удивление. Насквозь фальшивое удивление!

Я смотрю на нее и просто молча поражаюсь. Она ведь сама себя топит! Если ты не умеешь врать и юлить, какого лешего вообще лезешь в такие игры? Или она правда считала меня настолько тупой?!

– Ты. И Наталья. Полагаю, вторую ты тоже умудрилась обмануть, потому что наша супервайзер хоть и вредная, но трусливая, чтобы так в открытую пойти

против генерального директора. Низко и подло, Камилла!

– У тебя нет доказательств.

– Они мне и не нужны. Я просто не могу понять, чего ты этим хотела добиться? Судя по всему, выставить меня из отеля планировала? Думаешь, я настолько наивная дура, что из-за мнимого страха отвернусь от Нагорного и молча пропаду с его радаров, и слова не сказав? Тогда ты просчиталась! Я не ты!

– Не понимаю, о чем ты, – морда кирпичом, взгляд в потолок.

Голову снова подняла моя дикая злость. Требуя крови и мести. Но я просто ухмыльнулась и, больше не говоря ни слова, вышла из тесной каморки, в которой с каждой секундой желание придушить эту холеную курицу возрастало в разы.

Правда, сама курица вылетела следом, бросив мне в спину:

– Убирайся из отеля, Ветрова! Уйди по-хорошему, или тебя выставит охрана!

Истеричка.

Я проигнорировала ее выпад. Только шагу прибавила. Понеслась на всех парах на стойку регистрации, планируя получить ключ-карту и успеть попасть в номер Демьяна или Фло. Хотя бы, на крайний случай, позвонить кому-то из них по внутреннему номеру.

Уже на полпути сообразила, что свой мобильник так опрометчиво оставила в подсобке, но возвращаться времени не было. Каждая секунда играла против меня.

Я надеялась до последнего. Но...

Эта стерва была шустрой. Я только подлетела к ресепшену, как у меня за спиной нарисовалась растерянная охрана. Два широкоплечих парня, которые вот уже год со мной каждое утро здороваются.

Ребята предельно вежливо, видно, что им было крайне неловко, попросили меня покинуть отель на своих двоих, иначе у них есть приказ от руководства выставить меня силой. Они даже извиниться умудрились, сказав, что против начальства бессильны.

А я бесилась!

Топнула ногой и выжгла взглядом до кучки пепла стоящих неподалеку победно улыбающуюся бывшую пассию Демьяна и управляющего отелем, который этот “приказ” и отдал.

Меня трясло. Подбрасывало на месте и хотелось кричать. Рвать глотку! Хотелось устроить истерику. Рыдать! Было неудобно, горько и больно, что со мной поступили вот так. Подставили грубо, нагло и топорно. И держалась я в этот момент только на глупой вере в то, что Демьян меня не бросит! Найдет, и тогда всем тут по шее прилетит. А пока же…

Схватив свой рюкзак и куртку из рук одного из охранников, я вылетела из отеля, уносясь оттуда, будучи униженной хуже некуда.

Демьян

–

Что ж, я тебя понял, Демьян. Это твое право, и насильно навязывать тебе брак с моей дочерью я не буду. Жаль, конечно, из вас получился бы хороший союз, но это жизнь.

Именно так закончился наш с отцом Кэм разговор. И получился он весьма содержательный. Спокойный, без взаимных претензий и истерик. Адекватный, словом.

За это я всегда ее отца с братом и уважал. Бизнес бизнесом, а личная жизнь – территория запретная. Камилла, как выяснилось, этого не понимала. Будучи единственной и избалованной девчонкой в их семье. Но Денис Валерьевич обещал, что со своей дочерью побеседует сам, дабы она не наворотила дел, о которых потом обязательно будет жалеть.

Не могу сказать, что мне стало сильно легче. Но один значительный шаг в сторону наших с Анфисой отношений был сделан.

После разговора сразу же хотел найти девчонку и затащить куда-нибудь в подсобку, заобнимать и зацеловать, потому что жуть как соскучился, но тут случилось ЧП по имени Роман. Друг, который застрял в аэропорту без возможности вызвать такси. А его личный водитель, видите ли, попал в аварию. Ничего серьезного, но нервы ему помотают.

Пришлось смириться с тем, что ближайшие два - три часа Ветрова мне не светит. Собраться, предупредить мать, что до вечера уеду, чтобы эта “шкодная банда” меня не потеряла, и умчать в аэропорт.

И только на подъезде к терминалу, я понял, что мобильник забыл у себя в кабинете и остался без связи. Благо, Ромыч уже замаячил в поле моего зрения с дорожной сумкой наперевес.

– Что-то ты долго, – забираясь в машину, хмыкнул друг.

– Ну, так я и не на вертолете, – протянул руку, обменявшись со старым добрым другом рукопожатием. – Рад тебя видеть. Как долетел?

– Взаимно. Хоть на пару дней вырваться из офисной рутины. А долетел спокойно, благо, с чартерными рейсами нет таких проблем, как с личным авто. Устал, правда, как собака. Кстати, мне позвонили из офиса, заскочим по дороге? Ты не торопишься?

– Не тороплюсь. Время до вечера есть, а там решили посидеть с Рысевыми в ресторане. Ты как?

– А чего бы и нет. Я его уже тоже хрен знает сколько не видел. А ты, кстати, чего такой довольный? Вроде как в командировке, а не в отпуске. А сияешь, как начищенный медяк, Нагорный.

– Сильно заметно?

– Ну, как тебе сказать, пол-Нью-Йорка можно осветить твоей лыбой. Расскажешь? Что за удивительные перемены в настроении? А то тебя как-то привычней загруженным и угрюмым видеть.

– Я решил, что два загруженных и угрюмых на один город – это перебор. Оставлю тебе пальму первенства в этом вопросе. А вообще… – говорю немного погодя, чувствуя, как при мысли о Фисе, улыбка на губы наползает. – Влюбился я, Ромыч.

– Т-а-ак, и надо полагать, это не твоя курица Камилла.