«Неудобное» искусство: судьбы художников, художественных коллекций и закон. Том 1

Уважаемые читатели! Я рад представить вашему вниманию книгу выдающегося правоведа Александра Тимофеевича Боннера «„Неудобное“ искусство. Судьбы художников, художественных коллекций и закон». Как всякий оригинальный труд, она не имеет аналогов как минимум в современной отечественной литературе, и ее трудно отнести к какому-либо «официальному» жанру.

Любители детективов, истории, биографий, коллеги-юристы и искусствоведы, те, кто часто ходит в музеи, и те, кто в них бывает редко, в равной степени будут увлечены содержанием книги.

Однако, как и любое талантливое, «большое» произведение, эта работа творческой личности не только развлекает, но и заставляет думать,

сопереживать, спорить. В этой связи я хотел бы сказать несколько слов об интереснейшей главе, посвященной проблеме реституции: «Возврату не подлежит? Проблемы реституции трофейных культурных ценностей». В ней автор проводит безукоризненный правовой анализ ситуации, сложившейся с отдельными «перемещенными» ценностями. Наверное, если бы решение проблемы находилось лишь в правовом поле, возражать оппонентам Александра Тимофеевича было бы чрезвычайно сложно. Но поиском ответов на вопросы, связанные с реституцией, занимаются не только юристы. Решение проблемы «трофейного искусства», как мне кажется, в еще большей степени находится вне юридической плоскости. Это вопрос нравственный, исторический и, возможно, отчасти философский. Рассматривать ситуацию с отдельными перемещенными ценностями в качестве юридического казуса, вне контекста происходивших в мире событий, как будто и не было никакой Великой войны или как будто во время этой войны действовали законы мирного времени, – нельзя. Нет никакой возможности разделить в народном сознании «правильные» трофеи от «неправильных», перемещенные с соблюдением законов или в их нарушение. Нельзя признать победителей побежденными, а именно такова подоплека большинства попыток доказать необходимость возвращения предметов искусства их прежним владельцам. Точнее, потомкам потомков хозяев. Все, что сегодня находится в музеях России, является лишь мизерной компенсацией за разрушения и многомиллионные жертвы, которые она понесла в годы войны, за утраченные шедевры. Так думает, а главное, чувствует большинство граждан нашей страны, в том числе и автор этого предисловия.

Леонид Рожников

Характеризуя представляемую книгу А. Т. Боннера, очень трудно отнести ее к какому-либо жанру. С учетом того, что она написана одним из видных современных российских правоведов доктором юридических наук, профессором, заслуженным деятелем науки Российской Федерации более естественно было бы видеть в ней классический научный труд по юриспруденции. Однако предметом данного исследования является проблематика, связанная, скорее, с миром искусства, нежели с цивилистическим судопроизводством.

Следует сказать, что автор потратил на подготовку этой книги долгие годы. Также как все его многочисленные работы в качестве процессуалиста (о чем свидетельствует семитомное издание «Избранные труды», вышедшее в 2017 году), это сочинение потребовало колоссальных усилий. Не будет большим преувеличением утверждение, что автор занимался этой темой более 30 лет. На этом пути следовало не только вникнуть в новую проблематику, но и преодолеть стереотипы восприятия искусства, навязанные строгой системой обучения в советской послевоенной школе, отчасти и в университетском образовании. Можно сказать, что А. Т. Боннер прошел большой путь от знакомства с известными работами, выполненными художниками-передвижниками, а также мастерами, работавшими в стиле социалистического реализма, к пониманию всего мира искусства.

Оригинальность авторского замысла заключается в следующем. В работе идет речь о судьбах художников и коллекционеров, а также о предметах изобразительного искусства, так или иначе оказавшихся втянутыми в орбиту гражданского, арбитражного или уголовного судопроизводства. В результате получился совершенно оригинальный сплав искусствоведения и юриспруденции. Об этом свидетельствуют, в частности, увлекательно изложенные уникальные споры, связанные с правом собственности на предметы искусства. Проведенный А. Т. Боннером анализ показал, что в силу ряда причин, в том числе специфики этих дел, принимаемые по ним судебные решения законными, всесторонне обоснованными и справедливыми оказываются далеко не всегда. Так, по его мнению, при ведении дела по иску мадам Сент-Арроман к Лувру об истребовании картины «Вакханалия» французский адвокат допустил ошибку. Не проконсультировавшись со специалистами-искусствоведами и не получив необходимой ему для ведения дела информации, он не смог доказать, что приобретенное Лувром по бросовой цене полотно принадлежит не кисти неизвестного

мастера, а возможно, создано величайшим французским художником Никола Пуссеном. При появлении на аукционе картины с обозначением авторства художника как «Пуссен (?)» ее цена возросла бы не менее чем в сто раз. Однако после длительных судебных разбирательств французскими судами в иске мадам Сент-Арроман было отказано.

Еще более грубую, причем злонамеренную ошибку допустил один из московских судов при рассмотрении дела по иску гражданки США Марты Ниренберг к Правительству РФ, Министерству культуры РФ и нескольким российским музеям об истребовании 17 картин, ранее принадлежавших ее деду, известнейшему венгерскому коллекционеру Л. Херцогу. По утверждению истицы, основанному на ряде убедительных доказательств, в момент предъявления иска истребуемые ею картины находились в Государственном музее изобразительных искусств им. А. С. Пушкина (ГМИИ) в Москве, в Нижегородском государственном художественном музее, а также во Всероссийском художественном научно-реставрационном центре имени Н.Э. Грабаря. В частности, в порядке обеспечения доказательств нотариус г. Москвы удостоверил тот факт, что 31 августа 2001 года в залах № 23 и 17 ГМИИ в экспозиции находились картины с указателями следующего содержания: «Франсиско де Гойя 1746–1828. Карнавал. 1812–1816… Из собрания Л. Херцога. В 1995 г. включена в экспозицию после выставки произведений живописи, перемещенных в Советский Союз из Германии в результате Второй мировой войны»; «Бичи ди Лоренцо. Умер в 1452 г. Святые и Ангелы… Из собрания Л. Херцога. В 1995 г. включена в экспозицию после выставки произведений живописи, перемещенных в Советский Союз из Германии в результате Второй мировой войны». Кроме того, происхождение четырех картин из коллекции Херцога было признано Министерством культуры РФ, ГМИИ и иными подведомственными Министерству структурами.

Полностью отклоняя заявленные требования, суд вынужден был сослаться на явно надуманные, «высосанные из пальца», абсолютно не соответствующие действительности аргументы. В решении российского суда, в частности, было записано, что четыре истребуемые истицей картины «нуждаются в дополнительной экспертизе и атрибуции… в связи с чем данные картины невозможно идентифицировать (?!)». В итоге Марте Ниренберг, потратившей много сил, времени, нервов и денег на борьбу за художественные ценности, отобранные у наследников венгерского коллекционера сначала венгерскими и немецкими фашистами, а затем достаточно странным образом перемещенные в СССР и ныне незаконно удерживаемые российским государством, так и не удалось добиться справедливости ни от Правительства, ни от специфической российской Фемиды.

Ситуация, с которой столкнулся в данном деле Пресненский суд г. Москвы, в судейском сообществе именуется «давлением воздуха». К судье с соответствующими просьбами никто не обращается, на него не «давят», однако он четко понимает, какое решение в ложно понимаемых интересах российского государства он должен вынести по конкретному спору, даже если оно будет противоречить закону и обстоятельствам дела.

На конкретных примерах из судебной практики А. Т. Боннер показывает, что российское государство, как, впрочем, и некоторые иные державы, при возникновении споров и конфликтов, связанных с культурными ценностями, стремится исповедовать несколько странный принцип «никому ничего не отдавать».

При анализе названных и многих других сюжетов гражданских и арбитражных дел А. Т. Боннер одновременно ставит и обсуждает и чисто процессуальные вопросы, например о судебной искусствоведческой экспертизе, законности, обоснованности и мотивированности судебного решения и др.

По своему замыслу и исполнению исследование отражает разнообразный внутренний мир самого автора и его интерес ко всему, что происходило и происходит в художественной сфере нашей страны и за ее рубежами. Он не принадлежит к замкнутому кругу коллекционеров и антикваров, некоторые из которых являются настоящими специалистами, но в сугубо узкой сфере. Его интересы и, соответственно, знания значительно шире и всестороннее.

Настоящее издание, безусловно, оригинально. Предметом авторского анализа в нем во многом стали сюжеты из судебной практики либо конфликтные правовые ситуации, некоторые из которых до сих пор находятся в состоянии правовой неопределенности. Обобщить этот разрозненный материал, пожалуй, было бы не под силу ни историкам культуры, ни узким специалистам в определенной отрасли права. Настоящий труд явился результатом сбора самого различного материала, тщательного его изучения и длительных размышлений ученого. Причем в книгу вошла лишь некоторая часть его наработок и наблюдений.