Неуемный консорт
Шрифт:
Хотя… это как посмотреть. Ведь только что на наших глазах произошло редчайшее, исключительное событие, и мы стали ему свидетелями. Конечно, сомнения и у нас оставались, и у самого Цой Тана, но все они могли разрешиться, и мы продолжили разговор.
Глава 26
Планета Элиза, лагерь Донышко
Магдалена признала выводы своего мужа неправильными:
– При нынешних системах контроля нашего начальника лагеря давно бы уличили в воровстве. Еще допускаю, что он мог украсть сотню-другую ракушек, продать их и неплохо
– Правильно! Ты, как всегда, права в самом главном, моя прелесть! – обрадовался Роман. – Точно так же думают и все остальные. Вплоть до Моуса. А барон Кири этим пользуется. Шоры в сознании мешают любому проверяющему заметить это воровство. И они ничего не видят там, где все лежит на свету.
– А ты вот взял и так вот легко все рассмотрел? Ай да молодец! Ай да талантище аналитических наук! Никто из ревизоров ничего не накопал, а тут тихий уголовник вот так взял, раз и обо всем догадался! Может, ты еще скажешь и точное количество палеппи, которое барон Кири ворует ежедневно?
– Увы! Точное сказать не могу, – развел руками Роман. – А вот приблизительное – запросто. Каждый день начальник лагеря ворует от пяти до десяти жемчужных перламутриц. Нетрудно высчитать и время передачи посылки – это наш единственный в две недели выходной. Жилая зона отсечена от разрабатываемых пластов наглухо, туда не пробраться, и что там творится, мы понятия не имеем.
– Но ведь и мастера с надсмотрщиками туда тоже войти не могут, – заметила Магдалена. – Как же происходит отправка посылки? И кто ее забирает наверху?
– Ответ прост: никто! Ибо барону Кири не нужны ни сообщники, ни свидетели. Ведь наверняка каждый второй посылаемый сюда мастер – это внештатные агенты моусовской охранки, которые стучат на каждого первого. А тот, в свою очередь, стучит на второго и на вышестоящее начальство. То же самое творят и надсмотрщики, которым наверняка обещана крупная премия, если они отыщут хоть малейшее злоупотребление. И я тебе еще раз напоминаю: любого робота можно так перепрограммировать в обход основных его действий, что никакой оператор сбоя не отыщет. Поэтому посылку передает, а скорей всего и доставляет наверх какая-нибудь шибко умная и проворная железяка.
– Но каким образом? Ведь движение наверх по всем стволам и тоннелям фиксируется. Вон как мастера хвастаются, что наверх без регистрации и учета ни один комарик не проскочит.
– Да, по всем официальным ходам – не проскочит. А по старым, заброшенным?
– Не ты один такой умный, все ищут эти «старые и заброшенные», чтобы, не корячась над двумя нормами, просто сбежать. А нет их! Наглухо обвалились. А будь такие, то их бы обнаружили по перепадам давления.
– А ты себе представь, что есть такой шахтный ствол, который после каждой доставки посылки наверх перекрывается наглухо опять на две недели. Может такое быть? Может! Но где он находится? Попробуешь предположить сама?
Магдалена попробовала:
– Наверняка в самых дальних, давно не используемых и выработанных ответвлениях.
– Нет! Барону нельзя рисковать техникой, посылая ее в самые гиблые места. Ищи ближе.
– Ага! – проворчала Магдалена. – Ты еще скажи, что посылку забирают сразу возле центрального склада и основного хранилища!
– Моя
Магдалена решила, что муж над ней попросту издевается. Но, присмотревшись к нему, решила уточнить:
– Ты это серьезно? Да там нет ничегошеньки, даже отдаленно напоминающего неучтенный шахтный ствол!
– Ой ли?! А та постоянная осыпь и плывун из расщелины уходящей в сторону континента каверны, где все время работают уборочные экскаваторы?
Разведчица задумалась, прикрыв глаза и вспоминая то самое место, где они проходят по два, а то и по шесть раз на дню. В самом деле, нехорошее место, аварийное, с постоянно просачивающейся морской водой и жидкой кашицей из мельчайшего песка. Сами каторжане называли зев широкой расщелины «болячкой» и старались возле нее и лишней секунды не задерживаться. Ей припомнилась одна, раньше не замечаемая странность: на следующий день после выходного песка и воды возле «болячки» было раза в три больше обычного. Вроде так и надо, ведь выходной, никто не работает, даже роботы в своем большинстве находятся на профилактическом осмотре. Но! Ведь излишняя вода и песок – это аварийная обстановка. А при ней роботы действуют без промедлений и невзирая на выходной день.
И если принять во внимание слова Романа, то и в самом деле получалось: некто открывает проход из расщелины, тем самым выплескивая из нее воду и песок.
Магдалена посмотрела на мужа совсем другими глазами:
– Сообразительный ты мой, гений аналитики! Если ты прав и мы сбежим из этого ада, я разрешу тебе вытворять что угодно…
На эту тему у них в семье имелись интимные шутки, и мужчина сразу оживился:
– Даже приводить домой на некоторое время иных женщин?
– Даже это! Но с одним условием: одну приводишь себе, а для меня – двоих мужчин. Две себе – мне четверых. Ну и так далее…
– Договорились! – согласился Роман. – Вот теперь и прикинь, как удачно все складывается: нам только и надо будет каким-то образом, после вечерней поверки последнего рабочего дня, проникнуть в рабочую зону и остаться там на выходной день. Тоннель вскрывают, мы пробираемся в него и!.. Вот она, желанная свобода!
– А робот нас не убьет? – засомневалась Магдалена. – И тот, кто посылку будет забирать, нас не задушит? А люк тоннеля перед нами не захлопнется? А воздуха в наших геологических скафандрах хватит? А наверху нас не встретит барон Кири с иглометом? И еще тысячу «как и почему» могу тебе наговорить!
– Согласен, нет совершенства в этом мире, – с улыбкой мудрого учителя изрек Бровер. – И мой план еще нуждается в технической доработке. Но! Он уже существует, и надо приступать к его выполнению немедленно! Хотя, если у тебя есть иной план нашего побега, я с удовольствием его выслушаю. Итак?
Магдалена долго думала, а потом сказала:
– Не могу понять, в чем твой просчет, но вот чувствую, что он существует. Хочу надеяться, что к моменту нашего побега мы упущение твое выявим и примем надлежащие меры. А сейчас я могу сказать только одно: ты у меня молодец! – Она поцеловала его в губы и уже совсем иным, шутливым тоном добавила: – Только вот соображаешь ты слишком медленно. Мог бы гораздо раньше, как истинный кавалер, отыскать для меня выход на свободу.