Неугасимый огонь
Шрифт:
Садовник стоял на коленях спиной к Роберту и занимался окучиванием кустов, что находились в одной из ниш стены. Почувствовав, очевидно, что за ним кто-то наблюдает, он повернул голову и увидел Роберта.
– Добрый вечер, идальго, – приветствовал он Роберта. – Меня зовут Тито. Красивые цветы, разве нет?
Роберт не видел цветов, ни красивых, ни безобразных, если таковые вообще существуют. Он не сказал ничего в ответ. Мужчина только что посадил в землю ярко-красную герань.
– Дар святой, – пояснил он, указав на нишу, в которой стояла
Из закоулков памяти Роберта выплыло объяснение того, почему он выбрал именно этот патио для своего времяпровождения и почему здесь ему больше всего нравилось. Тереза Авильская происходила из так называемых «новых христиан». Она была еврейских кровей. Роберта забавляло размышлять на тему, которая испокон веков являлась наиглавнейшей в их роду. И сейчас он подумал об инквизиции, которая, узнав об этой статуе, должна была бы дать свое толкование этому, прямо сказать, курьезу.
– Да, это дар святой, – сказал Роберт.
– У вас добрые руки, – добавил он.
Тито недоуменно принялся рассматривать свои руки, потом взглянул на Роберта.
– Они мне пока служат.
– А мне они могут послужить?
Казалось, эти слова идальго озадачили старика.
– Я сделаю все, что вы пожелаете, сеньор. Вы только скажите мне. – Может Анхелина и Гитанита правы? Они говорили, что хозяин никакой не сумасшедший. Хотя внешне, он немного на них походит.
– Тебе приходилось кого-нибудь брить?
Тито опешил.
– Мне, сеньор? Нет, только себя. Я ведь работал на маленькой ферме. Это на юге, идальго, на вашей земле.
Свои имения Роберта сейчас не волновали. Он давно позабыл об их существовании. Его занимал Рафаэль и необходимость выглядеть перед ним более или менее прилично, чтобы ребенок перестал его чураться и стал бы с ним разговаривать.
– Я хочу, чтобы ты меня побрил. Пойдем, поднимемся ко мне.
В его гардеробной имелась жаровня, был и уголь, который Роберт разжег сам. Сейчас угли раскалились почти добела и над медным чайником, стоявшим на жаровне, поднимался пар. Тут же лежал кусок мыла, который он обнаружил на дне одного из ящиков комода. Рядом, на маленьком столике, были разложены бритвы.
– Здесь все, что тебе понадобится, Тито. Представь себе, что я какое-нибудь дерево или куст розы. – Роберт уселся на стул и терпеливо приготовился ждать.
Через час его волосы были аккуратно подстрижены, а сам он гладко выбрит. Поначалу Тито взялся за дело с некоторым смущением, но затем загорелся и его природный талант проявился в лучшем виде. Как и советовал ему Роберт, он, возможно, представил, что подстригает куст роз, хотя голова идальго, да и весь его нынешний облик с трудом могли претендовать на схожесть со столь благородным растением.
– Вы очень изменились, дон Роберт, – сказал Тито.
Казалось, что он был удивлен не меньше Роберта.
– Вот, посмотрите, – с этими словами он поднес к его глазам зеркало в серебряной раме.
Оно
– Очень хорошо, Тито, – наконец произнес он. – Я доволен.
Первая неделя октября радовала прекрасной погодой. Подходило время ужина, и Софья распорядилась, чтобы подали им пищу в маленькую столовую, выходившую на Патио Кедров. Роберт пришел туда, когда Софья и Рафаэль уже сидели за столом. В ее глазах промелькнуло удивление, но она решила этого не показывать.
– Ты так похорошел, Роберт. Я сейчас распоряжусь, чтобы накрыли и для тебя. – Она взяла маленький ручной колокольчик и позвонила. Появилась Анхелина. – Идальго ужинает с нами. Будь добра, принеси фарфор и столовое серебро. – Софья повернулась к сыну. – Рафи, скажи дяде Роберту – «добрый вечер».
– Добрый вечер, – послушался Рафи, потом хихикнул, опустил голову и начал рассматривать тарелку.
Роберт улыбнулся.
– Ну как, Рафаэль, расскажем про наш секрет?
Софья удивленно вскинула голову и изумленно смотрела то на одного, то на другого.
…Сегодня утром Роберт в одном из двориков встретил Рафаэля. Мальчик настолько удивился изменениям во внешности дяди, что не сразу даже его узнал. Но Роберт мягко с мальчиком обошелся и у того пропал перед дядей страх…
– Мы с Рафи старые приятели, – сказал Роберт. – Мы с ним встречались в Патио де лос Гатос. Этот патио еще не начали разбирать на части. Кажется, твоя армия забыла о его существовании, Софья. Поэтому Рафи и я просиживали там целые часы, разговаривали, и нам никто не мешал, разве что коты.
– Там целый миллион кошек, мама, а может быть и больше. Дядя Роберт говорит, что они там всегда жили. В старые времена слуги их подкармливали, а потом, когда слуг не стало, они кормились крысами, – добавил он таким тоном, будто это само собой разумелось. – Иногда я им носил хлеб и молоко.
Софья улыбнулась, услышав это, но самая обворожительная ее улыбка предназначалась Роберту.
Две недели спустя он обнаружил ее сидящей в бюро.
– Я тебя везде искал. Как ты нашла эту комнату? Чем ты здесь занимаешься? – Он показал на бухгалтерские книги, которые она разложила перед собой на письменном столе.
– Я попала сюда через низкую дверь, что недалеко от кухни. Мне хотелось узнать, куда она ведет. А что касается твоего второго вопроса, то я решила взглянуть на счета.
– Ты умеешь читать? – Роберт был не просто удивлен, а поражен.
– Да, – нетерпеливый жест ее руки говорил о том, что сейчас это не главное. – Роберт, я полагаю, должны быть какие-то доходы от имений в этом году.
– Откуда им быть? – Он сел на стул, которым обычно пользовался Гарри Хоукинс. – Никто не собирал никаких доходов для нашего дома на протяжении нескольких лет. С какой стати им опять начинать платить их? Кстати именно поэтому я и хотел тебя видеть. Из каких источников ты выплачиваешь" жалование всей этой прислуге?