Неукротимая любовь
Шрифт:
Фортуна рассмеялась:
— Она очень старалась, уверяю вас. Она всегда говорила мне, что подобает делать леди, а что — нет. Но я считаю, что глупо рыдать по поводу того, что я живу среди простых людей, хотя в моих жилах течет голубая кровь. Я решила, что гораздо умнее было бы попытаться взять лучшее от обоих миров, к которым я принадлежу. Я знаю, как надо поступать, но если совершу ошибку, то никто этого не заметит.
Маркиз скривил губы.
— Я понял одно, — сказал он. — Похоже, я наживу с вами проблем.
Говоря
— Вы хотите, чтобы меня получше рассмотрели? — спросила Фортуна.
— Что вы имеете в виду? — воскликнул маркиз, пораженный до глубины души ее проницательностью.
— Вы не сказали мне всего, что я хотела знать, — ответила Фортуна, — а я боюсь вас расспрашивать. Но я подумала, что вы не зря так разодели меня и привезли в парк. Миссис Денверс сказала мне, что вы уже больше года не катались здесь вместе с дамой. Она очень удивилась, когда узнала, куда вы везете меня сегодня утром.
— Я убежден, что мы найдем с вами общий язык, — сердито произнес маркиз. — Если вы не будете сплетничать со слугами или, по крайней мере, перестанете обсуждать с ними меня и мои поступки.
На мгновение наступила тишина, а потом Фортуна тихонько произнесла:
— Попытаюсь поступать так, как вы хотите, но, если вы не расскажете все, мне будет очень трудно это сделать.
— Что вы хотите знать? — холодно спросил маркиз.
— Во-первых, я хотела бы знать, что вам удалось вчера отыграть? — спросила Фортуна.
— Я никогда не обсуждаю мои карточные дела, — резко ответил маркиз.
— Как же вам трудно жить! — воскликнула Фортуна. — Неужели вам никогда не хочется рассказать обо всем кому-нибудь, кто болеет за вас, кто хочет, чтобы вы выиграли, одержали победу над проклятым герцогом!
— Ну хорошо, раз уж вам так хочется знать, — сдался маркиз, — скажу, что отыграл Ламбет.
Фортуна нахмурила брови.
— Я плохо представляю себе, где это, — сказала она.
— Хотите посмотреть? — произнес маркиз.
По его тону она почувствовала, что с этим приглашением связано что-то неприятное.
— Да, хочу, — с живостью ответила Фортуна. — Мы можем поехать туда прямо сейчас?
— Как пожелаете.
Они срезали угол Гайд-парка, спустились по Конститьюшен-Хилл и миновали аллею Беркейдж. Букингемский дворец разочаровал Фортуну — она думала, что он больше и красивее.
Здание же парламента, наоборот, оказалось точно таким, каким она и ожидала его увидеть, а когда они ехали по Вестминстерскому мосту, Фортуна не смогла сдержать возгласа восхищения при виде лодок, сновавших по Темзе туда-сюда, и кораблей с надутыми ветром парусами, которые шли вверх по реке вслед за приливом.
Они миновали несколько невзрачных прокопченных домов, после которых маркиз завернул коней в узкую улочку, уходившую прочь от реки. По обе стороны этой грязной убогой улицы тянулись
На дороге играли дети, одетые в лохмотья; увидев лошадей, они с криком убежали. Некоторых малышей вытащили из заваленных мусором канав их матери или старшие братья или сестры. Все они были босы, а сквозь лохмотья просвечивали тела с торчащими ребрами.
Маркиз, с трудом лавируя между тележками, выехал на более приличную улицу, на которой в домах, по крайней мере, были целы стекла, а на грязной мостовой копошилось меньше детишек.
И тогда он повернулся к Фортуне, и ее поразило жестокое выражение его лица.
— Вот это все я и выиграл, — произнес он. — Надеюсь, теперь вы довольны.
Фортуна помолчала немного, а потом, словно взвешивая каждое слово, медленно произнесла:
— Дома конечно же ужасно перенаселены. И все это случилось из-за того, что плата за жилье непрерывно росла и жильцы не могли позволить себе иметь отдельную квартиру и вынуждены теперь ютиться по нескольку человек в комнате. Более того, на каждой улице я увидела только одну колонку. А вы ведь понимаете, что без воды эти бедняки не могут поддерживать чистоту.
Неприятное выражение лица маркиза сменилось искренним изумлением.
— Откуда вы обо всем этом знаете? — спросил он.
— В Уотерлесе условия жизни ничуть не лучше, — ответила Фортуна.
— В Уотерлесе?
— Да, разве вы не помните? Это маленький торговый городок, бывший прежде владением вашего отца. Но герцог разорил фермеров, обрабатывавших земли, и множество людей, бросив свои наделы, переселились в Уотерлес, надеясь найти здесь работу.
— И городок теперь перенаселен, — резко произнес маркиз.
— Конечно, — согласилась Фортуна. — Тихие улочки переполнены детьми, стариками и мужчинами, отчаявшимися найти работу, и измученными женщинами, которые не могут поддерживать в доме чистоту. В городе не хватает воды и царит голод — а это приводит к распространению болезней.
— Но как вы об этом узнали? — спросил маркиз.
— Даже сельские клуши, — произнесла Фортуна, сверкнув глазами, — интересуются, как живут окружающие их люди.
— Но грязь и нищета не должны интересовать настоящую леди, — сказал маркиз, словно пытаясь оправдать Фортуну в своих глазах.
Фортуна улыбнулась ему, как улыбаются дерзкой выходке ребенка.
— А вы разве не знали, чем все эти годы занималась Гилли? — спросила она. Но прежде чем маркиз успел ответить, она добавила: — Нет, конечно же не знали, да и зачем вам знать? Гилли изучала лекарственные травы. Она говорила мне, что травы всегда интересовали ее, даже в ту пору, когда она воспитывала вас. А ваша мама, насколько мне известно, выращивала лекарственные растения у себя в саду.
— Да, выращивала, — еле слышно произнес маркиз.